Отныне ее жизнь здесь, в Лос-Анджелесе, даже несмотря на то, что с каждым возвращением ее чувство одиночества становится вдвое сильнее, все более острое, все более тягостное. И вот, чтобы тешить себя иллюзией, будто она в состоянии быстро с этим порвать, она завела привычку каждое воскресенье ездить в центр на Юнион-стейшн — конечную станцию, куда приходили поезда со всех концов страны. Она довольствовалась тем, что садилась на скамейку, разглядывая проходящих путешественников, несущих чемоданы и детей. Она наблюдала за их движениями, выражениями лиц, украдкой слушала их разговоры. Невольно она воображала себе истории всех незнакомцев, которые сейчас шли перед ней. Пара любовников, которая тайком провела вместе уикенд… Муж, который теперь смотрит на жену и детишек не иначе как с раздражением… Несчастные создания в изношенных одежках, которые прогуливаются по вокзалу, возможно, чтобы, как и она, не чувствовать себя такими одинокими… Каждый из этих людей, на которых, наверно, никто не обратил бы внимания, мог бы стать героем фильма, история которого буквально просилась, чтобы ее рассказали. Ее же история еще только писалась, и тогда она и представить себе не могла, что жизнь готовит ей столько сюрпризов.
«Голубая звезда» была практически забита. В воздухе витал запах слишком жирной еды. Из музыкального ящика раздавалась популярная песенка Чака Берри о парне из Нового Орлеана, который не умеет ни читать, ни писать. Элизабет пробежала взглядом по залу ресторана. Официантка, с которой она была смутно знакома, с удивленным и восхищенным видом поприветствовала ее издалека. Без сомнения, эта девушка здесь единственная, кто знает, кто она такая. Может быть, она кое-что слышала о съемках и теперь спрашивает себя, что эта восходящая звезда собирается делать в посредственном месте в пятницу вечером. Элизабет очень надеялась, что та не подойдет к ней с разговорами. К счастью, официантка была занята тем, что убирала посуду со столов, которые только что освободили.
Ей не пришлось долго ждать. Вскоре в глубине зала у стены из красного кирпича она заметила мужчину, который назначил ей встречу. Глубоко вздохнув, она с решительным видом направилась к нему.
Он был в строгом костюме, из тех, что делают все понятней некуда, и казался настолько безмятежным, насколько она была обеспокоена. Хотя ему уже принесли заказ, к своей тарелке он еще не притронулся.
— Здравствуйте, Элизабет, счастлив снова вас видеть.
Не дожидаясь приглашения, она села напротив него, положив сумочку себе на колени.