— Вот только не начинай, Хэтэуэй! Ты сам ничего не сделал, когда отстранили Уилсона! Все это время тебе удавалось спокойно спать, не зная, что случилось с этой актрисой… Знаешь, сколько шлюх и просто несчастных девиц могло околеть в этом городе, и никто не пролил по ним ни слезинки! С чего бы относиться к ней по-другому? Только потому, что речь идет о кинозвезде?
Хэтэуэй выключил проигрыватель.
— Гм… извините, мне, наверно, стоило прервать раньше. Продолжение не очень интересно.
Я неподвижно сидел, опустив глаза, еще под впечатлением от слова Норриса, его хриплого голоса, будто доносящегося из потустороннего мира.
— Что-то не верится, что он вас так легко отпустил. Эта запись может произвести эффект разорвавшейся бомбы.
Взмахом руки Хэтэуэй умерил мой пыл.
— Кто бы нас ни слышал, это не имеет юридической силы. Бедняга Норрис не знал, что я записываю разговор, а к тому времени, когда мы сможем снова открыть это дело, он, скорее всего, будет уже не с нами.
— Во всяком случае, он подтвердил существующие подозрения! Без сомнения, десятки высокопоставленных лиц в курсе, кто убийца моей матери. Если это не заговор, тогда что же?
— Не горячитесь, киношник! Вы ж слышали Норриса: возможно, этот мужчина спал с вашей матерью, но, исходя из этого, утверждать, что раскрыли дело, значило бы бежать впереди паровоза.
— Мне не нравится выражение вашего лица, Хэтэуэй.
— Какое выражение?
— Которое яснее ясного говорит: «Несмотря на все то, что нам удалось открыть, мы все еще не сдвинулись с мертвой точки».
— Вы теперь прорицатель?
— Скажите мне правду.
— Вы занимаетесь бегом?
— Нет.
— Я тоже нет, но мне представляется, для того чтобы добежать до конца дистанции, надо найти второе дыхание. Скажем так — мы уже достаточно пробежали, но второе дыхание пока так и не открылось…
— Должен сказать, умеете вы утешить, когда требуется.
В кармане у меня завибрировал мобильник. А если это Эбби?
— Вы меня извините на минутку?
— Если это ваша дульсинея, охотно извиняю. Видите, я тоже умею читать по лицам.
Полный надежд, я вышел из офиса, но высветившийся на экране номер принадлежал не Эбби. Несмотря на это, я ответил на вызов.
— Дэвид, это Лора Гамильтон вас беспокоит.
— Лора! Как вы?
— Спасибо, хорошо… Ты мне оставил свой номер, и вот…
— Что случилось?
— Мне необходимо с тобой поговорить.
— Слушаю вас.
— Не по телефону, не так… Я бы предпочла, чтобы мы поговорили наедине. Знаешь ботанический сад Калифорнийского университета?
Вот уже многие годы я и носа не совал на территорию университета.
— Который рядом с Ройс-Куэдрал?