— Эбби…
— До встречи. У нас еще будет время, чтобы все обсудить.
Она разъединила вызов. Некоторое время я сидел, по-идиотски таращась на мобильник, а затем отправил его вальсировать через всю комнату.
* * *
Эбби задумчиво крутила ломтик лимона в своем стакане с газированной водой. Я выбрал белое вино. С тех пор, как я присоединился к ней в «Спаго» на Хорм-авеню, мы не обменялись ни единым словом. Мы даже не поцеловались при встрече.
— Полагаю, ты получила мое письмо? — наконец спросил я.
Она кивнула.
— Мне не настолько хотелось писать ответ.
— Неделя, Эбби! Ты хотя бы могла ответить мне парой слов, чтобы успокоить.
— Успокоить?
Я отпил глоток. С сарказмом сейчас можно только согласиться.
— Мне не следовало вот так вваливаться к Мэрил! С моей стороны это было глупо, ужасно глупо! Я действительно думал, что тогда ты была там, у нее. Ты уже знаешь, что я разбил вазу? Не нарочно, это был несчастный случай.
— Об этом мне Мэрил не говорила, она лишь сказала, что ты был в гневе.
— Да, так и было.
Ее приятельница немного выросла в моем мнении. Ведь она обошла молчанием и то, что была в шаге от вызова полиции.
— Ты продвигаешься в своем расследовании?
У меня не было уверенности, что мои розыски ее действительно интересуют, особенно если вспомнить, что как раз они и явились причиной нашего последнего спора. Я увидел в этом вопросе лишь средство отложить обсуждение тем, которые ее сердят.
— Да, кое-что раскопал… но я бы предпочел сейчас об этом не говорить.
Накануне мы с Хэтэуэем много часов напролет разбирали бумаги ФБР, причем детектив делал выводы куда более блестящие, чем мои.
Когда я захотел взять ее за руку под столом, она уклонилась.
— Что с нами будет, Эбби?
Она опустила глаза. Именно в эту секунду подошел официант, чтобы принять заказ. Я ткнул пальцем в случайное блюдо из меню, Эбби взяла свой обычный вегетарианский салат.
— Мне бы хотелось, чтобы ты вернулась домой. Тебе больше нет никакого смысла оставаться у Мэрил!
— Я беременна, Дэвид, — сказала она бесцветным голосом.
Смысл сказанной Эбби фразы был предельно ясен, не было никакой необходимости просить ее повторить. Однако сперва она не означала для меня ничего определенного. Затем я начал паниковать. У меня не было времени представить себе последствия, которые влекла за собой такая новость, но я знал, что первые слова, которые я произнесу, будут для Эбби единственными имеющими значение.
— Как давно?
Я тут же понял, что она ждала от меня совсем не этих слов: ее губы сжались, что было явным признаком разочарования.
— С вечера твоего дня рождения. Может быть, на день-два больше, но в этом невозможно быть уверенной на сто процентов.