Я снова закрыл альбом. Этот простой жест показался мне достаточным ответом на вопрос.
— Когда вы видели мою мать в последний раз?
— Я могла бы сказать, что на съемочной площадке в пятницу в середине дня, но тогда я снова бы тебе солгала. Мы с ней увиделись чуть позже…
— У нее?
— Да. Все, что я рассказала тебе о букете гвоздик, который она получила, правда. Если в двух словах, Бетти доверила мне тайну: цветы присланы агентом ФБР. На следующий день у нас не было времени поговорить: Бетти ушла со студии примерно в три, так как Харрис отказался снимать. Я ушла двумя или тремя часами позже. У меня было время, только чтобы заглянуть к себе, а затем направиться к ней в Сильвер-Лейк.
— Зачем вам понадобилось туда идти?
— Я с ума сходила от беспокойства, не хотела в такой момент оставлять ее одну! Когда я пришла, она была пришиблена и смертельно бледна. Уверена: перед самым моим приходом она принимала лекарства.
— Какого рода лекарства?
— Их столько было в ванной комнате: от бессонницы, антидепрессанты, против усталости. Твоя мать стала зависимой от них, Дэвид. Каждый раз, когда она их принимала, я видела, как в ее взгляде что-то угасает.
— О чем вы говорили?
— У нас разгорелся настоящий спор. Я просто узнала, что у нее встреча с агентом ФБР в «Голубой звезде» в 10 вечера. Я хотела сопроводить ее на встречу, чтобы морально поддержать, но она отказалась.
— Вы долго у нее оставались?
— Нет, четверть часа, не больше… Бетти сказала мне уходить и не вступать в общение до понедельника.
— Как вы и сделали?
— Нет. Я много раз пыталась позвонить ей из Палмдейл, в субботу и в воскресенье. Я была так расстроена, что она больше не хочет моей помощи… У меня было впечатление, что я ей больше ни к чему. Что было дальше, тебе известно… Бог знает, что произошло в тот уикенд! Только из газет на следующей неделе я узнала, что она исчезла в субботу утром, поприветствовав соседку…
Если отставить в сторону мои эгоистические соображения, Лора теперь вызывала у меня сострадание. Если бы даже моя мать не исчезла в тот уикенд в январе 1959-го, их история, несомненно, закончилась бы задолго до окончания съемок.
Однако я почувствовал себя обязанным не особенно расслабляться:
— Вы отдаете себе отчет, что я в ближайшее время проверю ваше алиби?
— Делай, что делаешь, я за это на тебя не сержусь. Я сейчас напишу тебе имена тех гостей, которые еще живы. Но ты теряешь время, Дэвид. Ты ищешь не в том направлении…
— Что вы хотите этим сказать?
— Ничего особенного, — сказала она бесцветным голосом, расставляя чашки на столе.