Считая мое дело «слишком безумным», Хэтэуэй не захотел, чтобы мы подписали контракт, и предпочел получать конкретную сумму на неделю, чем по своему обычному часовому тарифу. Разумеется, он не брал на себя никаких обязательств за результат. На самом деле ни он, ни я толком не знали, что ему надо искать. Дело о пропаже без вести, когда не нужно искать жертву, способно сбить с толку даже самого заслуженного из детективов. Чтобы ему было спокойнее, я изложил свой взгляд на ситуацию:
— Представьте себе, что я пришел к вам потому, что пишу сценарий о деле Элизабет Бадина…
— Так вы это на самом деле?
— Нет, конечно! Я сказал «представьте себе». Скажем так: вы работаете консультантом, но особенным, который должен, так сказать, участвовать в создании фильма, раскрывая правду.
Моя метафора ни капли его не убедила. Хэтэуэй, насколько я понял, не привык к тому, чтобы другие указывали ему, как действовать. Первое, что он сделал, это попытался заполучить досье, хранящиеся в архивах департамента полиции Лос-Анджелеса. Это было нелегким делом: он уже больше пятнадцати лет как вышел на пенсию и мало кого знал из нынешних сотрудников. Но, судя по телефонному разговору, который он вел, когда я зашел к нему в кабинет, он смог обнаружить кучу возможностей и сумел все уладить с законом.
Более того, детектив взял на себя труд запросить от моего имени, используя закон о свободе информации, досье, имеющиеся у ФБР по делу об исчезновении моей матери. С 70-х благодаря очень своевременно случившемуся Уотергейтскому скандалу[46] каждый американский гражданин может ознакомиться с информацией, которой располагает о нем правительство. По административным соображениям предполагаемая кончина моей матери указана как имевшая место в конце 60-х. Это решение правосудия позволило мне получить доступ к документам. Затем ему предстояло, ознакомившись с расследованием из первых рук, составить полный список всех проходивших по делу и попытаться связаться со всеми ныне здравствующими. Что же касается остального, он предпочитал сориентироваться по обстановке. Со своей стороны я собирался навести справки во всех архивах крупных газет того времени и, по выражению Хэтэуэя, изобразить из себя «библиотечного червя».
После разговора с Хэтэуэем я проехался на машине по Голливудскому бульвару. Как мне объяснили, «Голубой звезды» уже давно не существует: она была снесена в 70-х вместе с множеством других лавочек и ресторанчиков, чтобы освободить место для огромного торгового центра с вызывающе роскошным фасадом. Что в этой туристической магистрали осталось от «золотого века» Голливуда, который знала моя мать? «Китайский театр Граумана»?