Удивило мальчика и то, что он не видел во дворце ни кормилицы, ни Гугуты. Ему объяснили и это. После смерти Тамар, мол, кормилицу ничто больше не удерживало здесь, и она возвратилась в дом мужа. Да и тяжело бы было ей жить там, где каждая вещь напоминала о любимице.
— А Гугута тоже ушёл с матерью? — спросил Цотнэ.
— Гугута бесследно исчез. Никак не могут понять, где он. Здоровый и крепкий мальчик, не болел. Сколько ни искали — напрасно.
Цотнэ вспомнил, как однажды, когда Тамар только ещё заболела, вернее, когда болезнь её осложнилась после кисти винограда, принесённого ей, Гугута сказал: «Если случится что-нибудь с Тамар, или убью себя, или уйду куда глаза глядят».
— Может, он уехал куда-нибудь? — спросил Цотнэ.
— Кто его знает. Родители плачут по нем, словно по покойнику, ты же слышал, как говорят в народе: «Что смерть, что чужбина — всё равно».
— Говорили и такое — Гугуту обвинили в том, что он принёс больной девочке винограда, и разгневанный отец избил его до полусмерти. Избитый Гугута ушёл из дому, а после этого его и след простыл.
От горя Цотнэ целый день проплакал у себя в спальне. Под вечер Натэла послала к нему другого паренька, сына домоуправителя, в надежде, что он хоть как-нибудь заменит княжичу Гугуту и развлечёт его.
Вата вошёл на цыпочках, остановился у дверей и тихонько кашлянул.
Цотнэ раскрыл глаза и удивлённо уставился на незнакомого парня.
— Не спишь, княжич? — улыбнулся вошедший. Потом он, подобрав под себя ноги, сел на ковёр у постели, раскрыл расшитый кисет и высыпал содержимое на ковёр. Разноцветные камешки и невиданные раковины рассыпались по ковру.
— Как красиво! — вырвалось у Цотнэ.
— Если нравятся, пусть будут твоими.
— Моими? — Цотнэ удивлённо взглянул на парня.
— Да, твоими, — подтвердил обрадованный Вата.
— Долго собирал? — спросил Цотнэ, не сводя глаз с раковин.
— Долго?.. Нет… Я всего месяц пробыл в Анаклия. До тех пор, пока отца не взяли домоуправителем к великому князю. Знал бы, что тебе они понравятся, ещё больше бы собрал. Когда отец возьмёт меня снова в Анаклия, я тебе привезу…
Цотнэ не знал, ни где находилась эта Анаклия, ни этого мальчика, ни его отца.
Вата заметил его растерянность.
— Моего отца князь Шергил взял в домоуправители, и я переселился сюда. Мы тут же и живём, позади княжеского дворца. Пойдём к нам?
В знак согласия Цотнэ кивнул головой и вскочил.
— Зовут меня Вата, — болтал сын домоуправителя. — Я все птичьи гнёзда знаю.
— Неужели!
— Я и на охоту хожу с отцом. Раньше с дядей Кочоба ходил.
— Кочоба был твоим дядей?
— Да. Братом моего отца. Когда умер домоуправитель Кочоба, князь на его место взял моего отца.