Паркер повернулся к Алексу, который, улыбаясь, стоял возле двери, не меняя прежней позы. Инспектор покивал головой, как бы сожалея о своей недостаточной наблюдательности.
— Это тот вопрос, на который ты искал ответ? — спросил он вполголоса.
Алекс молча кивнул, не переставая улыбаться. Паркер обратил взгляд к Раффину.
— Продолжайте.
— Так вот. Я спросил у мистера Винси, надо ли мне прийти после спектакля и промыть маску, но мистер Винси сказал, что он сам ее промоет и чтобы я не вздумал тут у него появляться. Ну, я закончил одевание мистера Винси, и когда тот пошел на сцену, отправился к мистеру Дарси, который как раз пришел. С мистером Дарси у меня тоже обычно немного работы, потому что он надевает и снимает костюм сам. Он, знаете, стыдливый, как женщина. Никогда не позволяет мне при этом присутствовать. Так что я только почистил его щеткой. Ну, и сказал, что буду сегодня все время у него, потому что мистер Винси хочет остаться один, ожидая гостя. Но он сказал, что ему я тоже не буду нужен, тогда я положил шляпу на столик, потому что мистер Дарси выступает в такой большой черной шляпе в роли Рассказчика, который ничего не рассказывает, и снова вышел. Спектакль уже начался. Я пошел к Сьюзен, и мы немного поговорили о том скандале, что недавно случился, когда мистер Винси ссорился с мисс Фарадей и когда этот молодой помреж хотел его огреть топориком. А ведь он мог его и убить тогда. Ну что ж, как говорится: что отложено — то не убежит.
— И что вы делали потом?
— Потом я пошел к Галлинсу в дежурку. Я сидел там до антракта и весь антракт, потому что мистер Винси запретил мне показываться ему на глаза, а мистер Дарси еще не шел на сцену.
— Приходил ли кто-нибудь в театр во время антракта?
— Никто, сэр, только цветочник принес цветы для мистера Винси, так я ему показал, где гримерка мистера Винси, и снова вернулся в дежурку. Мы болтали с Галлинсом о том о сем, пока, наконец, не пришла сестра жены Галлинса, которая приехала к нему из Манчестера, чтобы заменить на эти несколько дней его жену по уходу за детьми. Ну, тогда я убрался оттуда, подумав: может, родственники хотят поговорить наедине — давно не виделись. Я пошел в гримерку мистера Дарси, но его уже там не было. Он любит из-за кулисы смотреть спектакль и потому раньше уходит на сцену. Я заглянул к Сьюзен Сноу, которая вся тряслась, потому что мистер Винси снова не выдержал, и когда мисс Фарадей нечаянно испачкала помадой его костюм, он прямо во время спектакля на сцене шикнул на нее, ну, типа того, мол: что она вытворяет или что-то в этом роде. А мисс Фарадей в последнее время не много надо, потому что она все время на нервах, ну, и тут она вернулась в гримерку вся в слезах. Ее привел мистер Дарси, потому что она еле держалась на ногах, а потом вместе со Сьюзен успокаивал ее и вроде очень ругал мистера Винси. Сьюзен мне как раз про это рассказывала: как она весь антракт успокаивала мисс Фарадей, а потом должна была еще проводить ее до самой сцены. Ну а потом был уже конец спектакля, и мистер Винси не вышел на сцену, чтобы кланяться публике. Всех это очень возмутило, но открыто никто ничего не говорил, потому что, в конце концов, это ведь его дело, правда. Ну вот, я стоял со Сьюзен возле ее гримерки, а когда мистер Дарси вместе с мисс Фарадей пришли со сцены, я подождал в коридоре, пока он меня позовет, и сложил его костюм, а потом почистил его пиджак и помог ему надеть плащ. Мистер Дарси в этом спектакле разгримировывается немного дольше, чем мисс Фарадей, потому что он выступает без маски и его лицо густо покрыто гримом. Когда он закончил, я тоже был готов. Он умылся и постучал в гримерку мисс Фарадей. Мисс Фарадей была уже одета, и они вместе вышли, а я еще на минутку задержался в коридоре, где был муж Сьюзен, Малькольм Сноу, который работает у нас на занавесе. С ним вместе был еще Джон Найт, суфлер. Потом мы все вчетвером прямо из театра пошли в ночной пункт тотализатора, потому что Сьюзен свято верит, что, в конце концов, счастье ей улыбнется, и сама играет отдельно, а муж отдельно.