— Я могу добавить немногое, — Анджела глубоко вздохнула. — Я все время чувствовала себя не в своей тарелке. Кроме того. Кроме того, этот спектакль расстроил меня. Все мое прошлое. все то, что когда-то произошло, все это всплыло перед моими глазами, когда он играл Старика. Я расплакалась. Потом это прошло. Во втором акте я уже не ощущала с ним такого контакта. Он был рациональнее, и это мне помогло. Я крепко сжимала в руках эту сумочку, смешную в сочетании с моим вечерним платьем, набитую драгоценностями в футлярах, обернутых полотном. Но я была к ним совершенно равнодушна. Я хотела как можно скорее оставить все это в прошлом и оказаться дома. А кроме того. кроме того, я по-прежнему боялась. Я не верила ему. Я не верила, что он на этом остановится. Я боялась, что рано или поздно он напьется и проболтается кому-нибудь или просто начнет рассказывать всем, что Анна Додд — это его дочь. Внутри себя я так и слышала его говорящим: «Анна Додд? Ну конечно — это же моя доченька. Она мне отвалила миллиончик по поводу своей удачки!» Он любил уменьшительные формы слов. — Она спрятала лицо в ладонях, но тут же взяла себя в руки. — А потом я вошла в гримерку и увидела Винси лежащим на кушетке. Это было удивительно, потому что дверь его гримерной была заперта на ключ снаружи, и мне пришлось повернуть его в замке, чтобы войти: не ждать же в коридоре, где меня мог встретить кто-нибудь, кто, возможно, меня знает. Он не шевельнулся, когда я вошла. Но я еще ничего не поняла. Я закрыла за собой дверь и подошла. Только тогда увидела, что в его грудь вонзен кинжал с позолоченной рукояткой.
11. Точно установленное время убийства
— Точно такой же, какой вы сотни раз видели у себя дома, — неожиданно вмешался Алекс. — Вы не знали, что слегка экзальтированные молодые люди, много лет назад заказали два одинаковых кинжала и велели выгравировать на них слова, напоминающие об их дружбе. Эти кинжалы пережили их дружбу на много лет, но вы не знали об этом. Вы лишь подумали, — а может не только подумали, — громкий набат предупредительно ударил в ваших ушах: мой муж был здесь и убил Винси! И что вы тогда сделали? Вы сразу же выбежали оттуда? — И не ожидая ответа, продолжал: — Думаю, что нет. Вы ведь в первую очередь — мать, а не только жена. Вы начали лихорадочно искать то, за чем пришли, — свои письма, написанные много лет назад, в которых писали Винси о том, что ждете ребенка. Быть может, даже вы написали ему сразу после рождения девочки. В то время вам могло казаться, что несмотря на все происшедшее между вами, мужчина должен знать об этом факте, потому что это может дать ему последний шанс спасти свою честь. Вам очень хотелось, чтобы Винси оказался лучше, чем был. Это понятно. Даже если вы уже осознали свою ошибку. Тогда, много лет назад, вами руководил тот же инстинкт, который спустя годы заставил вас обыскать гримерную убитого. Я понимаю вас. Но вы не нашли писем, правда?