— Чой-то, Акопчик, молчишь?
Юзбашев чувствовал, Руцкой напряжен, тянуть с ответом — это не правильно.
— Вот если бы у меня были бы квоты на нефть, Александр Владимирович…
— Я р-решу — согласился Руцкой.
— Так и я тогда решу… мигом!
Они смотрели друг на друга так, будто видели друг друга впервые.
— Люди, с которыми я работал по жизни, — Акоп расплылся в улыбке, — знают… мою порядочность, Александр Владимирович! Я верующий человек, туда с собой… — Акоп кивнул на люстру, — можно взять только сто тысяч долларов. Самый дорогой гроб…
Руцкой разлил водку.
— Его из золота рубят? Гроб-то?..
— Из красного дерева, Александр Владимирович.
— А, из красного…
— Дурак Гайдар, — уверенно сказал Акоп. — Производительность труда, она что, от формы собственности зависит?..
Руцкой с аппетитом пожирал помидоры.
— Да ну их, Акопчик, в зад… Гайдару надо поскорее уничтожить коммунистов, а «красных директоров» либо схарчить, либо сделать миллионерами, чтобы они свой народец сами бы в узде держали. Ш-шоб реставрация не произошла.
Столыпин как учил Дурново остановить революцию? «Коренное разрешение вопроса — создание класса мелких собственников…»
Гайдар учился у Столыпина.
— Опасно, Александр Владимирович…
— Не-е, минуточку! Сейчас дойдем и до «опасно». Во — первых, после Беловежской Пущи ни один коммунист не вышел с протестом на улицу. Так? Так. Во-вторых, кто-нибудь, хоть коммунисты, хоть не коммунисты, спросили с Гайдара, почему порт Находка нынче продан всего за 120 тысяч долларов? Ачинский глиноземный за 240 тысяч? «Уралмаш» — за полмиллиона? Всего! А? Спросил?! Безответственность порождает все эти явления. Тогда я спрашиваю: где Президент? Где Борис Николаевич? Куда он глядит? Или ему глаза закрыли? Как покойнику?
Руцкой поднял рюмку:
— За нас, Акопчик!..
Акоп подумал, что, если он выпьет, он точно умрет. Но выпил…
— Я ведь, Александр Владимирович, семь лет отдал МВД… — ему хотелось поменять тему.
— Ты что, служил?
— Нет, сидел.
— А… Только что Гайдар и его мальчики решили, представь, поиграть с золотом. А что? Золотишко — вещь полезная, на солнце не тухнет, наоборот — сверкает лучше, веселее, усушке и утряске не подлежит. Короче: Егор Тимурович 18 тонн российского золотого запаса отправляет в Швейцарию, в «Кредит-свис». Кладет их под два процента годовых. Всего!
Уехало, Акопчик, 18 тонн. А в Швейцарию приходит… 15. Где еще тонны? А? Куда делись? — Руцкой влюбленно разглаживал свои усы.
— Сперли? — догадался Акоп.
— 3 тонны!
— Ухты…
— Как корова языком!.. Иду к шефу: Борис Николаевич, вот документы. Где три тонны? Если скажете, — я услышу.