Если Родина — дура, кто же спорит с дураками?
Надо бы заказать свой фотопортрет; Лена Мартынюк — замечательный мастер, она сделает: дождь, Явлинский в плаще, но с букетом роз. Серый фон — и белые розы. (С подсветкой.)
Он идет к людям, ксвоим избирателям: белыецветы на фоне дождя.
Слушайте, Бориса Ельцина можно представить с букетом? А Чубайса? Полторанина? Грачева?
Кто там есть-то еще? Ерин? Бурбулис? Коржаков?
Григорий Алексеевич задумался: вытянул ноги и откинулся на спинку кресла.
Была у него когда-то девушка — Лена.
Была и погасила его через месяц. То есть — послала.
Вчера он набрался смелости, позвонил ей:
— Я, Леночка, теперь известный человек. Помни, что все мои чувства к тебе сохранились…
— У меня прекрасный муж, извини, — и Лена положила трубку.
Неудача длиною в жизнь!
«Шелл» и Сахалин не давали ему покоя. Явлинский заставил себя поверить, что уже очень скоро, лет через двадцать, нефть вообще будет никому не нужна! Мир изменит (на самом деле — перевернет) самое великое достижение XX века — термоядерный синтез.
Термоядер — солнце. И оно, это второе солнце, внутри самой планеты!
Создатель подарил Земле вечную жизнь: солнце над планетой и термояд, два солнца сразу…
Да, очень хорошо, конечно, что есть эта тема: термоядер. Явлинский специально съездил в Харьков, к Олегу Лаврентьеву, одному из создателей советской водородной бомбы. Замечательный старик! Лаврентьев пришел к нему в гостиницу в валенках и в каком-то совершено немыслимом полушубке, кажется — с дырками. Сразу отказался от ужина в ресторане («борщ» я сегодня уже ед…»), хотя был, как потом выяснилось, голоден…
В 46-м, сразу после войны, сержант-радист Лаврентьев, служивший на Сахалине, прислал в Москву, в Кремль, «лично товарищу Сталину» школьную тетрадку с расчетами «бомбы синтеза», как он ее называл: водородного взрыва.
У парня — семь классов образования и два года фронта. Там, на Сахалине, в библиотеке воинской части, где есть (остались от японцев) американские научные журналы (тогда, после Хиросимы, многие публиковались в открытой печати), сержант Лаврентьев рассчитывает — по вечерам — водородную бомбу.
Его первое письмо потерялось. А вот второе, дубликат, отправленное через месяц (Лаврентьев уверен: товарищ Сталин обязательно ответит), мгновенно дошло до Сталина, потом до Курчатова, причем Сталин, судя по жирному синему карандашу, тетрадочку посмотрел.
Сначала на Итуруп, где служил Лаврентьев, примчался инженерполковник Тизяков — из Южно-Сахалинска. Предложил Лаврентьеву какие-то задачки по физике, посмотрел на ответы. У парня — неполное среднее, а он — бомбу создает! — Потом были и другие задания, уже сложные. А получилось у Лаврентьева сразу, с лету… Потом — более сложные, только для Лаврентьева это все семечки, но он терпит, молчит: полковника прислал сам товарищ Сталин, кто же еще!