Чуприянов молчал…
Он и в самом деле не знал, что сказать.
Тикали на стене старые ходики, висели фотографии, тоже старые, а в окне истерически билась жирная муха.
На дворе — снег, а в окне — муха. Как это так?
— Словно… о какой-то другой стране говорите, — протянул наконец Чуприянов. — А мы тут… жили-жили, что-то замечали, что-то знали, не замечали, и все чего-то ждали, ждали…
— До полного развала страны оставалось тогда два года, — заключил Петраков.
— А Егор Тимурович, значит… и до нас… добрался? — вздохнул Чуприянов. — Да, у Москвы у вашей… длинные руки!
Ему хотелось поменять тему.
— Приватизационный чек — десять тысяч рублей! — откликнулся Петраков.
Теперь он приналег на картошку и был очень-очень доволен.
— Хороший человек, — хмыкнул Чуприянов. — А цифры откуда?
— Сдуру, Иван Михайлович, сдуру. Откуда же еще? Но ведь это не рубли. Не вполне рубли. Так просто слово использовали…
Они чокнулись и выпили. Каждый до дна.
— Как так? — не понял Чуприянов. — А что тогда этот чек, если не рубли, — можно спросить?
— Никто не ответит. Потому что никто не знает.
…Такой стол может быть, конечно, только в России! Все либо с огорода, с грядки, либо — из леса. Россия никогда не умрет от голода, главное богатство страны — это не нефть и газ, а лес, луга, озера, реки. И самое чудесное на русском столе — это, конечно, моченые яблоки. Только никто не знает, как их подавать: как десерт или как закуску!
— Рубль есть рубль, — вздохнул Чуприянов. — В России царей не было… и манифестов, а рубль уже был. Если это не рубль, значит, не пишите, москвичи… на вашем фантике, что это рубль. Чего ж людей дурить? Приватизационный талон… или… как?
— Ваучер, — засмеялся Петраков. — У Гайдара знакомый есть, Джефри Сакс. Проводил приватизацию в Польше. И в Боливии. Везде — с катастрофическими последствиями для экономики. Он и предложил назвать эту счастливую бумажку ваучером; словечко непонятное, но солидное…
Чуприянов опять разлил по «клюковке».
— Я давно понял, России надо бояться тех слов, которых она прежде не знала, Николай Яковлевич…
— Хорошо сказано, однако. Выпьем?
— Выпьем, — согласился Чуприянов.
Ваучеры — это Милтон Фридман, Иван Михайлович, чикагская школа: из страны социальной сделать — побыстрее — страну либеральную. Вот задача…
— Ваучер, надо же… — удивлялся Чуприянов. — Замечательные слова: «Не влезай, убьет!», на английский, как известно, не переводятся: не в силах англичане понять, о чем идет речь.
— Рыбу кидай, — повернулся Чуприянов к Катюхе. — И водку в уху, лучше полстакана, — да?..
По голосу ясно: начальник. Образ жизни — постоянно отдавать распоряжения!