4
Утром Маша и Владимир уехали в Смоленск, а к вечеру пожаловала тётушка Софья Гавриловна, гостья редкая и дорогая.
— Как же это я с Машенькой и Володей разъехалась? — расстраивалась она. — Ах, какое невезенье, какое невезенье, обидно!
Тётушка быстро расстраивалась, но и быстро находила в чём-либо утешение. Она была дамой почтенной, доброй и одинокой: единственный сын её умер во младенчестве, а муж, артиллерийский офицер, погиб в Крымской войне. Однако в отличие от брата она не любила одиночества, поддерживала широкий круг знакомств, принимала у себя, наносила визиты, но дальних путешествий побаивалась; Варя подозревала, что тётушка не приехала на похороны именно по этой причине.
День был суматошный, как и всякий день приезда нежданных гостей. Тётушка долго и дотошно осматривала хозяйство, давала указания, пересказывала последние лечебные рецепты и способы выращивания георгинов. Потом пришёл Беневоленский, не удивился, что Маша уехала, но тут же отбыл, сославшись на срочные дела. Варя не удерживала его, хотя было немного досадно, что он так демонстрирует. За чаем тётушка расспрашивала детей, но связной беседы не вышло: Надежда дичилась, Георгий и Николай отвечали односложно, занятые какими-то своими делами. Фёдор начал было излагать очередную идею, увлёкся, но вскоре увял, почувствовав, что слушают его из вежливости.
Один Иван был молодцом. Терпеливо ответил на все тётушкины вопросы, вежливо поинтересовался здоровьем и вежливо выслушал её длиннющий отчёт. Он вообще как-то повзрослел за последнее время, посерьёзнел, много занимался, возился с детьми и стал самой надёжной Вариной опорой: она находила, что он очень похож на Василия, а для неё это была высшая похвала.
Но, как выяснилось, все эти разговоры были только разведкой. Серьёзная беседа — беседа, ради которой тётушка предприняла это путешествие, — состоялась поздним вечером, когда они остались одни. Начала её тётушка весьма своеобразно.
— Караул, — объявила она, войдя в Варину комнату и удобно, надолго усаживаясь.
— Что — караул? — не поняла Варя.
— Я кричу «караул», Варвара, — строго сказала почтенная дама. — Семья стоит на краю бездны. Впрочем, я так и предполагала, что она стоит на краю. Да, представь себе, предполагала. И кричу «караул».
— Неужели всё так уже скверно? — улыбнулась Варя, хотя тётушкино вступление несколько зацепило её самолюбие. — Что же вас беспокоит?
— Ты, — сказала тётушка. — В первую голову ты. Почему здесь нет управляющего?
— Он уехал после похорон.
— Он был честен?
— Он мамин брат.
Варя всегда определяла Захара как брата мамы, но никогда — даже в мыслях — не считала его своим дядей. Так уж повелось в семье, так сложилось, и не только она — все её братья и сёстры считали Захара лишь родным братом матери.