— И кто же это?
Советник встал, как вкопанный. Его жёлтые глаза сверлили принцессу. Казалось, ещё мгновение и одним только взглядом убьет её. Принцесса может дарить своё тело кому пожелает, но сердце должно принадлежать ему. Так спокойней и легче управлять ею.
Влюблённые женщины вообще легко идут на поводу у своих возлюбленных. Если Атию сложно подчинить, как императрицу, то, как влюблённую возможно. Жаль, что только сейчас он об этот подумал. Третий советник чуть всё не испортил своей прямотой. Женщин так не завоёвывают.
— Тебя это не касается, мой милый. Не чего копаться в лабиринтах моей души, — промурлыкала она, протянув к нему ладонь. — Лучше иди ко мне.
— Нет, это ты начала, помнишь? — сказав это, Назир Синх с силой сжал руку принцессы.
Она от боли прошипела в ответ:
— Пусти, свои тайны я оставлю при себе, как и ты свои.
— Что раба-телохранителя нет рядом? Защищать некому? Кто он, Ваше Высочество?
Он ослабил хватку, и она резко вырвалась с цепких пальцев любовника. Так никто никогда не позволял себе вести с Атией. Ни один воздыхатель не был с нею груб. Да, что с ним такое твориться. Неужели ревность? Какая-то странная ревность. Проявляется избирательно. Лучше бы ревновал и психовал, когда напутствовал её перед посещением Кампия. Брр… От воспоминаний аж передёрнуло.
Назир Синх заметил, как вздрогнула принцесса. А по её лицу пробежала волна презрения. Он быстро провёл параллели между причиной и следствием и посчитал себя виновником сложившейся ситуации. Вечно он всё сам усложняет. Не проще было бы сказать, что она хотела услышать и пойти заниматься любовью на песчаном пляже. Нет, он ещё раз захотел поиграть чувствами принцессы. И вот результат — новая стена недоверия между ними. А это крайне не выгодно сейчас обоим. Ну, что с ним такое происходит, когда она рядом? Нужно не медленно всё исправлять.
— Прости, наверно тяжёлый день выдался или схожу сума от безделья, — любовник подошёл ближе и, опустившись на одно колено, стал целовать покрасневшую руку.
— Прощаю, но только потому, что пока я простая женщина, — она обратила всё в шутку, но обида уже затаилась в укромных уголках души.