Из кабины — спустился сопровождающий офицер ВВС, показал на пальцах — пять минут. Потом — подошел ближе, нагнулся, проорал на ухо.
— Заходим на посадку, сэр. Пять минут.
— Пять минут! Последняя проверка!
Самолет начал разворачиваться. В его отряде вооружен до зубов был каждый, даже группа управления — маленький, вооруженный отряд. Автомат... разгрузка... магазины... гранаты к подствольнику... пистолет... ПНВ... рюкзак... одноразовые реактивные гранаты за спиной, каждой из которых можно сжечь танк... обычные осколочные гранаты...
Все в норме. Он толкнул соседа локтем, показал большой палец. Все в норме...
— Две минуты!
Самолет явно заходил на посадку, трясти стало еще сильнее
— Две минуты! Примкнуть штыки! Приготовиться!
Самолет жестко притерся к полосе, побежал по ней, жестко замедляясь, двигатели взревели на реверс. Они схватились за сетку, самолет тормозил, потом его развернуло на девяносто градусов, он еще покатился. Они были готовы ко всему, в том числе и к тому, что по ним сейчас откроют огонь из скорострельных пушек. Выпускающий — на ходу опускал аппарель для экстренного покидания самолета в случае попадания под обстрел. Не было видно ничего кроме пыли.
Самолет остановился.
— Схема развертывания один! Пошли, пошли, пошли!
Первое, что увидел коммандер Лэнсдорф, ступив на иракскую землю — это американские машины. Несколько штук, черные седаны и внедорожники. Среди них — выделялся Кадиллак посла, с флажком над крылом. Тут же — стояли два иракских БТР и несколько крытых грузовиков, возможно с солдатами. Несколько иранцев — стояли рядом с американцами, но совершенно непохоже на то, чтобы они их удерживали или взяли в заложники... как иранцы, так и американцы прикрывали лица от поднятой самолетом пыли. Среди встречающих была женщина... явно посол.
Какого черта происходит?
— Сэр?
— Держать сектора, не стрелять без команды!
Кто-то уже бежал им навстречу, высокий, в черном костюме, прикрывая лицо рукой. Без оружия...
— Стойте, сэр! — скомандовал Лэнсдорф, не поднимая оружия — кто вы?
— Дональд Рамсфельд, Совет Национальной Безопасности. Рассвет над Вавилоном, верно, офицер...
Лэнсдорф опустил автомат
— Верно. Вы в опасности? Те иракские офицеры угрожают вам?
— Ничего подобного! Прикажите своим людям не стрелять! И давайте, отойдем куда-то, где не так пыльно и шумно.
— Не стрелять! Не стрелять!
Отдавая этот приказ, Лэнсдорф знал, что делает — и его люли тоже знали. У них в группе были свои договоренности, и этот приказ должен был насторожить их еще больше. Приказ «не стрелять» отдавался совсем по-другому.