Последний — аккуратно затворил двойную, с тамбуром дверь.
Вот и все...
Председатель УКГБ Армении обернулся, чтобы посмотреть. Мудрый портретный Ленин — казалось, подмигивал ему
Теперь точно все.
Выход только один. Честный выход, выход мужчины. Они должны уйти — но молодежь — останется. Когда-то, кто-то — продолжит их дело.
Можно убить человека — но нельзя убить идею...
Председатель посмотрел на свой ежедневник. Перевернул страницу. Дорогой, подаренной ручкой черкнул наискось строгих линий одно только слово...
Затем достал пистолет. В коридоре — уже грохотали сапоги — это за ним.
— Нельзя... товарищи, вы чего...
— Лежать, с..а!
Адъютанта смели почти мгновенно. Затасканные на захват дзержинцы не церемонились. Один надавил коленом на спину, второй заковывал руки в наручники.
— Где дверь?
За стеной — негромко хлопнуло
— Выстрел!
Лейтенант, ведший группу солдат — сориентировался мгновенно.
— Демченко, Сипягин — дверь!
Двое дзержинцев, держа автоматы наготове, проломились через тамбур, ворвались в кабинет.
— Готов, товарищ лейтенант! — крикнул Демченко.
Понимая, что опознал — лейтенант сунул в деревянную кобуру показавшийся вдруг очень тяжелым Стечкин. Шагнул в проем — пролом...
— А-а-а-а... — почти на ультразвуке завизжала сунувшаяся следом секретарша.
Душа — тряслась подобно пойманному в силки зайцу.
— Демченко, убери ее! — истошно заорал лейтенант, в крике пытаясь прийти в себя...
Солдат схватил бабу в охапку, вытолкал за дверь.
Гнида...
Председатель УКГБ Армении застрелился стоя, после выстрела — упав на батарею телефонов, стоявшую справа, сшибив трубки. Сейчас — телефоны едва слышно пищали вразнобой и это било по нервам — как комар звенит.
Хотелось положить труби на место — но лейтенант понимал, что делать это нельзя. Тут работа для следователя.
Бордовые брызги крови — украшали портретный лик Ильича...
Лейтенант подошел ближе, стараясь что-то рассмотреть. В глаза бросился еженедельник, положенная поперек него ручкам, четким почерком написанное слово.
Лейтенант склонился, чтобы прочитать буквы.
Написано было по-русски. Видимо, председатель Армянского УКГБ в последние минуты жизни не вспомнил никакого языка кроме русского. Или это было адресовано русским, и он хотел, чтобы до них это дошло.
Ненавижу
В кабинете — как холодом повеяло...
Лейтенант вышел в приемную. Секретарша плакала навзрыд, в кармане — зуммерила рация, он только что это понял...
— ... Двадцать пятый! Мать вашу, двадцать пятый всем станциям! Что произошло, кто стрелял, докладывайте!
Б...
Лейтенант перебросил тангету на «передача»