Встречных колонн попадалось мало. Военных регулировщиков не было вовсе...
На повороте — они увидели стоящий УРАЛ, а около него — военный внедорожник, что-то похожее на ЛандРовер... польский, кажется. И стоял он так, что перегораживал дорогу.
— Черт...
Местные водители — по советским меркам были совершенно ненормальными, как коротко охарактеризовал их один из советников — «хуже баб». Бывшие погонщики верблюдов они бросали машины, где попало, не запирали их, не могли устранить самостоятельно даже самую примитивную поломку...
— Посигналь...
ИФА хрипло каркнула сигналом. Никакой реакции
— Козлы... Ладно, сейчас...
Майор выпрыгнул из высоченной кабины ИФЫ, придерживая автомат АКМС на боку.
— Салам алейкум.
Офицер — на нем были погоны подполковника обернулся
— А... ва алейкум ас салам, рафик... Это ишачье отродье сломало машину и вот мы стоим тут уже целый...
Майор посмотрел на подполковника и вдруг подумал, что для подполковника — он слишком молод.
Диверсионная группа!
Прыгнул — но не успел. В руке «подполковника» уже тарахтел «Мини-Узи», пули пробили грудь советского офицера, остаток пришелся в лобовое стекло ИФЫ. Из-за глушителя — не было слышно стрельбы, поэтому в кузове не успели должным образом среагировать, хотя по уставу при движении должны были держать наготове оружие и вести наблюдение...
Через три секунды — расправились и с теми, кто был в кузове. Двое диверсантов притаились в канаве... здесь были болота, сырость, росли камыши — разглядеть, что в канаве были невозможно из-за зеленки...
— В кузове чисто!
Один из спецназовцев, держа одной рукой пистолет, другой рванул ручку двери кабины, из машины на обочину свесился окровавленный водитель. Пахло кровью
— Кабина чисто!
— Чисто!
«Офицер» обошел машину. Глянул в кузов, нахмурился, увидев какой-то странного вида летательный аппарат с длинными крыльями.
— Поджечь машину. Уходим — распорядился он
— Есть.
Из кузова «сломанного» грузовика передали две двадцатилитровые канистры с топливом. Бензина в Ираке было много...
Несколько дней спустя
СССР, Ясенево
Штаб-Квартира ПГУ КГБ СССР
Сентябрь 1988 года
И пока на Востоке, в тысячах километрах отсюда — в звериной ярости люди убивали друг друга, поливали ядовитыми газами и давили гусеницами танков — в Москву пришла бабья осень. Поздняя, но тепла и солнечная — бабья осень...
Высокий старик с длинными пальцами пианиста и благообразным лицом аристократа — как рядовой сотрудник прошел через главный вход в здание, отметившись на проходной. Незаметно, словно пустынные джинны — испарилась охрана, которая сопровождала старика во время его полуденной прогулки по парку, где росли. Тянулись к небу, молодые деревья, высаженные сотрудниками советской внешней разведки. Старик знал, что на земле ему осталось недолго — и потому вид всего растущего, молодого, тянущегося ввысь — был ему во благо.