— Где он живет? — спросил Рафаэль Рафакович
— Сейчас... — Дима выскочил за дверь. Все советские граждане, прибывшие в иностранное государство, должны оставлять информацию о месте своего пребывания в посольстве.
— Что будем делать?
— Что-что... Сейчас установим, потом последим немного. При случае возьмем...
Хвостиков задумался. В последнее время он пил намного больше, чем обычно и тому были причины. В Москве сменилась власть. В КГБ власть тоже сменилась, и власть эта — Хвостикову совсем не нравилось. Совсем недавно ему позвонил Дима Ковтун, он тоже закончил МИМО и подвизался в Вашингтоне. Ты и я одной крови, можно сказать. Позвонил он из Москвы, хотя ему год еще оставался. Из Вашингтона его вышибли — приехала комиссия и такой раскардаш устроила! Одиннадцать человек отослали обратно в Москву. Причем самого Ковтуна — с весьма угрюмой формулировкой — «за бытовое разложение[39]», что почти исключало возможность нового заграничного вояжа. Уже привыкший к Америке Ковтун в Москве продолжил разлагаться с удвоенной силой и во время одного из таких возлияний — позвонил Хвостикову. Павел Леонидович из пьяных рыданий своего друга уловил самое главное — кресло трясется и под его задницей. Потому что он и сам — давно был таким же алкоголиком как Ковтун.
И тут — в немного прояснившуюся от винных паров голову Хвостикова пришло — это же и есть его шанс!
Если они сейчас быстро и четко возьмут этого... — неизвестно какого — то он продемонстрирует и свою нужность и полезность, и четкую работу резидентуры! А для этого — он должен идти на захват лично!
Вбежал Дима
— Пансион, одиннадцатый аррондисман...
Рафаэль Рафакович нахмурился еще больше.
— Почему не отель?
Дима пожал плечами:
— Не знаю. Экономит, наверное.
Одиннадцатый аррондисман был не лучшим районом Парижа.[40]
— Надо его брать! — с энтузиазмом сказал Хвостиков
— Дима... — сказал Рафаэль Рафакович — возьми машину, разузнай, что к чему. И позвони сюда...
— Нет. Берем его сейчас — сказал Хвостиков — как раз к рейсу поспеем! Запихнем его в самолет — и дело сделано.
О том, когда из парижского аэропорта Шарль де Голль отходит советский самолет — Паша Хвостиков знал хорошо, потому что пилоты Аэрофлота этим рейсом привозили черный хлеб и водку. Еще они привозили золото и якутские алмазы, но Пашу это уже не касалось...
Рафаэль Рафакович вздохнул, но спорить с «резидентом» не решился. Встал со своего места, пошел к сейфу за пистолетом...
Пистолетов у советской группы захвата было два. Паше Хвостикову пистолет не доверили по причине его тяжелого состояния...