— Да… царапина, — произнёс я рассеяно.
Белла отняла платок от моего лица, и мне вдруг стало холодно. Не знаю откуда взялось это ощущение. Назвать вечер холодным у меня язык не поворачивался. Ещё минуту назад я изнывал от жары, а теперь трясся в ознобе и понимал, что тёплый плащ, окажись он под рукой, вряд ли поможет. И холод, и дрожь были вызваны чем-то другим, чем-то, что к внешнему миру не имело никакого отношения. Наверное, это пришло изнутри, из глубины того, что люди иногда называют душой. Мне показалось, что я вновь стал маленьким мальчиком, тем самым мальчиком, который много раз прижимался к тёплым материнским коленям, когда чувствовал себя одиноким… Но это было давно, в другой жизни, не в моёй жизни…
— Кто стрелял?!
Грубый голос шерифа прошёлся по моим натянутым нервам как напильник по железу. Шульц стоял справа от меня, и мне пришлось развернуться, чтобы встать к нему лицом.
Он оказался хитрее, этот Шульц. Учитывая опыт нашей первой встречи, он пришёл с тремя помощниками, причём все трое были вооружены дробовиками и теперь держали меня под прицелом. Дробовик — страшное оружие. При стрельбе с близкого расстояния заряд картечи способен разорвать человека пополам, а уж три заряда… Шульц смотрел на меня, как бульдог на кошку. На кошку, которую зажали в угол и вынесли смертный приговор. Оставалось лишь спровоцировать драку, что, учитывая мой взрывной характер, сделать было не сложно.
— Это, конечно, ты, Росс! Почему-то везде, где ты появляешься, сразу возникают беспорядки. Придётся всё-таки арестовать тебя. Посидишь в камере месяц-другой, поумнеешь.
Я не собирался его разочаровывать, хотя прекрасно понимал всю невыгодность своего положения. В тот раз, в Вайоминге, когда я стоял один против банды Блекменов, шансы мои были ничуть не выше. Правда, у них не было дробовиков, только кольты, но зато их было пятеро.
— Тебе придётся сильно постараться, Шульц.
— Ты сумасшедший, Росс, — усмехнулся Шульц. — Нас четверо…
— Ничего, я выкопаю могилу побольше.
Я — самоубийца, и теперь этого никто не сможет опровергнуть. Что ж, видимо, такова моя планида — сгинуть бесславно в этом дрянном, богом забытом городишке. Обидно. Вроде только жить начал, о женитьбе задумался. Да и городишко-то, действительно, дрянь. Вот если б в Денвере или в Эль-Пасо, или, на худой конец, в Карсон-сити… Тогда об этом поединке слагали легенды! Говорили бы, какой я смелый, отважный и глупый, коль не побоялся выступить против четверых, трое из которых были с дробовиками… Ладно, не в славе счастье…
И тут мой взгляд упал на Беллу. Она по-прежнему стояла рядом со мной, сжимая в кулачке белый платок, и по-прежнему походила на белокурого ангела, такого нежного и прекрасного… Если я начну стрелять, они тоже начнут стрелять. Терять им есть чего. Но тогда пули могут попасть в Беллу. Белла! И зачем только она вышла следом за мной…