— Эви, ты ведь это не серьезно, — улыбаясь, говорит он.
— О, но я серьезна. У тебя нет шансов, — положив голову на его грудь, отвечаю я.
— Ты права, против тебя — у меня никогда не будет шанса, — отвечает он, вызывая у меня улыбку.
— Видишь, — говорю я и слышу его смех.
— Ок, все готово, — говорит Булочка. Я поднимаю голову с груди Рида, и мы поворачиваемся к ней. — Коттедж готов. Мы просто должны следовать карте.
— Мы не останемся в домике? — в замешательстве спрашиваю я.
— Нет. Мы подумали что, что-то более личное будет намного лучше, — объясняет Булочка, пока мы возвращаемся к автомобилям.
Мы следуем карте по лесной извилистой дороге, ведущей к потрясающему уединенному коттеджу. Расположенный с другой стороны от впечатляющих холмов, коттедж был словно из сказки. Крыша из кедра покрыта только что выпавшим снегом. Все окна и двери закругленные, с кованными железными ставнями. У каждой спальни есть собственная терраса, а в задней части коттеджа есть общая терраса, с открытым камином.
Рид заглушил двигатель автомобиля, а я сидела на пассажирском сидении и не могла пошевелиться.
— Великолепно, — выдохнула я, потому что коттедж был просто потрясающим.
Я не могла себе представить более романтического места.
— Эви, ты заставляешь меня желать показать тебе весь мир… Если ты так реагируешь, когда я просто отвез тебя в маленький домик в лесу, то что ты скажешь, когда увидишь Версальский дворец? — с любовью в голосе спрашивает он.
— Я не знаю, Рид, но это довольно мило, — с улыбкой говорю я.
Дверь, препарированного перед нами черного Рендж Ровера открывается, и Зефир выходит со стороны водителя. Он идет к двери со стороны пассажира и помогает Булочке выйти из машины. Страстно ее целует, а потом поднимает на руки. Я в шоке смотрю, как Зефир несет Булочку к двери коттеджа, а потом исчезает за ней.
— Ты это видел? — спрашиваю я Рида.
— Да, — отвечает он.
— Ой, где я была все это время? — спрашиваю его я.
— Твои мысли были заняты другим, — говорит он, поднимая мою руку и поднося ее к губам.
— Я думала Войны не пересекаются со Жнецами[2], — говорю я, все еще пытаясь разобраться.
— Ну нам, как правило, трудно находится рядом с друг другом, ты это видела, потому что большинство божественных Жнецов очень надоедливы.
После его слов я начала смеяться, а он продолжал улыбаться.
— Это правда. Жнецам необходимо постоянно говорить о радуге, солнечном свете, счастье. У Воинов, как правило, нет счастливых чувств. Если мы находимся с ними в непосредственной близости в течении длительного времени, то частенько хотим разорвать их на части. Но Булочка, она не похожа на других. Она может зависать у нас, говорить о стратегии и тактике, и ни разу не упомянуть радугу, — говорит Рид.