— Ты понимаешь! Он из-за тебя подставился! — Бык ее трясет, а Яна не может понять о чем он говорит.
Альхор лежал на земле. Спина окровавлена. Тварь валялась рядом.
— Не трогай ее. — тихо, но твердо велел Альхор с трудом садясь. — Выкинете тварей за ограду. И почините ее хоть как-то. А то день не засчитают. Если проверка будет.
Бык зло выругался и кинул Яну на землю. Она больно ударилась, но даже не вскрикнула. Ноги ее не держали. Яна подползла к Альхору. Он был весь в пыли и крови. Его черные глаза потускнели, став серыми. По лбу и щекам стекали крупные бисерины пота. Ему было больно, но он держался.
— Испугалась, зеленоглазка? — на его губах появилась слабая улыбка.
— Нужно раны перевязать. — сипло прошептала она. Дрожащими руками, Яна сняла папку и стала расстегивать куртку.
— Что ты делаешь?
— Рубашку на бинты пущу. У меня еще есть, а у тебя одна. — Яна повернулась ко всем спиной и сняла рубашку. Куртку она надела на голое тело. После этого начала рвать рубашку на ленты. — Тут бинты стерильные нужны. Но их нет. Будем надеяться, что это сойдет, чтоб кровь остановить.
— Как бы ты ни старалась, в бой я тебя не возьму. — попытался пошутить Альхор. Он сидел с закрытыми глазами, пока Яна его перевязывала.
— Альх, — прошептала Яна.
— М?
— Я не хотела, чтоб так получилось. Ты ведь из-за меня… — она едва сдерживала слезы.
— Ничего. У меня шкура крепкая. Заживет. — обнадежил ее Альхор. Он посмотрел на нее и коснулся ее щеки. Даже улыбнулся. — Заживет. Завтра все пройдет. Ты только не плачь. Не стоит это все слез. Не стоит.
Они сидели рядом, пока остальные поспешно чинили забор. Уже кое-как. Чисто символически.
— Ты идти сможешь? — К ним подошел Михаил.
— Пока еще могу. Яна, ножик свой забери. — он отдал Яне клинок. Она заметила, что руки у него были неестественно холодными.
Когда они подошли к форту, Альхор еле перебирал ногами. Если бы не помощь Быка, он давно бы упал.
— Когда будешь докладывать по раненым, у всех лишь царапины. Иначе его за стенами оставят. — сказал ей Михаил.
— Я поняла. — поспешно ответила Яна.
— Как чувствовал, рубашку не стал одевать. А то бы порвалась, — усмехнулся Альхор, когда ему помогали одеть рубашку.
В форт Альхор вошел сам. И без чьей-либо помощи дошел до хижины. Смотря на него, никто не мог бы сказать, что он ранен.
— Надо раны промыть. — сказал Михаил, забираясь следом.
— Промывай, не промывай — бесполезно. Тварь ядовитая. Спина огнем горит. Девочку пугать не хотел. Так бы там остался. — Он сорвал рубашку и бинты. — Зато сколько тварей траванется, когда меня жрать будет.