— Сегодня твой день рождения. Ты помнишь?
— Да, — уныло сказал Брендон.
Его дядя посмотрел на него:
— Хорошо, что они помнят. Глупо полагаться, что я буду помнить.
— Мне все равно, если кто-то не вспомнит. — Брендон все еще злился, пока мыл картошку в раковине и складывал ее в большую кастрюлю с водой.
— Мне расставить открытки на полке?
Винсент никогда ничего подобного не говорил.
— Нет, я не хочу.
— Ну хорошо.
Его дядя аккуратно собрал их в стопку. Он увидел длинное напечатанное письмо Анны, но ничего не сказал. За обедом он подождал, пока Брендон сам заговорит.
— Анна пишет, что я должен поехать в Лондон и сыграть в игру под названием «Серебряная свадьба». — Он фыркнул на слове «серебряная».
— Это сколько? — спросил Винсент.
— Двадцать пять потрясающих лет.
— Они что, так долго женаты? Бог мой!
— Тебя не было на свадьбе?
— Господи, Брендон, с чего бы я пошел на свадьбу?
— Они хотят, чтобы я приехал, но я даже близко не подойду.
— Ну что же, мы делаем то, что хотим.
Брендон задумался.
— В итоге, наверное, именно так.
Они закурили, пока пили чай.
— Они не хотят, чтобы я приезжал, я буду там мешать. Маме придется объяснять другим, кто я такой, почему я не выгляжу так-то и не делаю то-то, а папа пристанет с расспросами.
— Ты же сказал, что не поедешь, так чего суетишься?
— Это будет только в октябре.
— Это кто сказал? — Винсент был явно удивлен.
— Я знаю, это так похоже на них: начать суетиться уже сейчас.
Они замолчали, но дядя знал, что Брендон вернется к этой теме.
— Конечно, съездить раз за несколько лет — это не очень много. И не так уж это важно.
— Парень, это твое решение.
— Я надеюсь, ты не станешь меня попрекать этим?
— Конечно, не стану.
— Но нам будет стоить это слишком дорого, — Брендон посмотрел на жестяную банку. Может, это будет причиной не ехать.
— Ты знаешь, там всегда найдутся деньги на дорогу.
Он знал это, но надеялся найти оправдание, хотя бы для самих себя.
— И я буду там просто частью толпы.
— Все будет так, как ты сам решишь.
Овца снова заблеяла. Глупая овца, которая задавила своего детеныша, все еще пыталась его найти. Винсент и Брендон выглянули в окно. Овца звала своего ягненка.
— Все равно она была бы плохой матерью, даже если бы он и выжил, — сказал Брендон.
— Она этого не знает. Она живет по какому-то инстинкту. Ей хотелось бы увидеть его и убедиться, что с ним все хорошо.
Это был самый длинный монолог, который его дядя когда-либо произносил. Брендон протянул руку, чтобы обнять его. Его сердце наполнилось добротой и великодушием.
— Я съезжу в город, Винсент. Напишу пару писем и выпью пива.