Он обнял ее и прижал к себе.
— Боже правый, ты всего лишь ребенок, что же я натворил…
Она немного поплакала ему в рубашку. Он отстранил ее, в его глазах стояли слезы.
— Я никогда не смогу ничего исправить. Я не могу выразить словами, как мне жаль. Если бы я знал, я бы никогда…
Я был уверен, что ты… но это уже не имеет значения. Сейчас значение имеешь только ты.
Хелен подумала, всегда ли он любил ее или только сейчас. Люди порой влюбляются так легко.
— Нам придется забыть об этом, — сказала она, зная, что в таких ситуациях контроль должна взять в руки женщина. Мужчина не сможет противостоять соблазну и искушению. Для Хелен никакого искушения не было.
— Это произошло, это нельзя забыть, я сделаю все, чтобы тебе стало легче.
— Да, но мы не можем видеться, это было бы нечестно, — сказала она и посмотрела на портрет Ренаты.
— Конечно нет.
— И мы никому не расскажем, это останется между нами. — Она все еще думала, что это игра.
— Боже, ну конечно нет.
— А что с моим отцом? — она говорила без всякой вины, что может задеть чьи-то чувства.
Она видела, как лицо Фрэнка Квигли пронзила боль.
— Твой отец получит работу. Он сказал мне, что ему не нужна работа, что у него достаточно предложений, что он не ищет места. Его вернут в «Палаццо», но не сегодня, мне надо поговорить с Карло. Такие вещи надо делать аккуратно, на это потребуется какое-то время.
Хелен кивнула.
— А ты, Хелен? С тобой все будет хорошо? Ты сможешь меня простить?
— Конечно, мы просто не поняли друг друга. — Она отвечала с легкостью, словно хотела поскорее уйти.
— Да, именно так все и было. Хелен, послушай меня, пожалуйста. Я хочу сказать, что так будет не всегда. Будет приятно и… — Он пытался подобрать слова, чтобы объяснить ей, что занятия любовью не всегда будут такими ужасными, но с тем же успехом он мог бы говорить со стеной.
— Ты уверен, что я не могу ничего сделать с простынями? Я могла бы постирать их.
— Нет.
— Но что ты скажешь?
— Прошу тебя, Хелен.
— Можно я пойду, Фрэнк?
Казалось, он не мог решить.
— Я отвезу тебя.
Но по его лицу было видно, что он не понимал, куда ему везти ее.
— Все нормально, я доеду на автобусе, я знаю, где нахожусь. Я поеду домой и скажу, что плохо себя чувствую. В какой-то степени это правда. — Она рассмеялась. — Только послушай, Фрэнк, у меня нет денег на автобус, ты не мог бы…
Она не понимала, почему по щекам Фрэнка Квигли текли слезы, когда он протягивал ей монеты.
— Фрэнк, — сказала Хелен, смеясь, — я не ребенок. Мне на прошлой неделе исполнилось шестнадцать. Я взрослая. Я смогу добраться до дому на автобусе.