Бен снова сел рядом с Сарой. Его накрыло волной отчаяния. Теперь настоятель в свою очередь задал вопрос:
– Почему вы вообще решили, что найдете вашего убийцу именно здесь?
Сара помедлила несколько секунд с ответом, потом сказала:
– К сожалению, мы не можем разглашать никаких деталей, но предполагаем, что за убийствами стоят религиозные мотивы.
На этих словах Якоб Дёрр подался вперед и оперся локтями о стол.
– А так как у нашего монастыря репутация учреждения, где приветствуют строгое католическое воспитание, вы сразу же подозреваете одного из наших бывших учеников.
Сара выдержала его взгляд.
– Конечно нет. Мы отрабатываем и другие версии. Но один из следов ведет к вашему монастырскому интернату. Мы просто делаем свою работу, и речь идет о человеческих жизнях. Поэтому будет уместно, если вы нам сейчас поможете.
Якоб Дёрр снова несколько расслабился.
– Вы должны извинить меня. Но мы простой бенедиктинский орден. А не фундаменталисты, как члены «Опуса Деи», «Братства святого Пия» или «Божьих легионеров». Мы не хотим, чтобы нас путали с этими группировками.
– Мы этого и не делаем. Но тем не менее я должна спросить вас, знаете ли вы об отступниках в вашем монастыре. Может, среди ваших монахов есть кто-то, кому обычные учения кажутся недостаточно строгими и кто ратует за большее повиновение Богу?
Дёрр подумал.
– Нет, в голову мне никто не приходит.
Сара кивнула, и у Бена появилось чувство, что они окончательно зашли в тупик. Даже если преступник религиозный фанатик, может пройти несколько дней, прежде чем полиция проверит все католические секты в Берлине. А у них нет столько времени. Он в сотый раз посмотрел на часы. Оставалось еще три с половиной часа, чтобы спасти его семью, а у него не было никаких зацепок.
– С кем из живущих здесь священнослужителей Михаэль Рубиш поддерживал особенно тесный контакт? – продолжала задавать вопросы Сара.
Лицо Дёрра прояснилось.
– Это был наш здешний священник брат Эрленбах. Я думаю, он как бы заменил Михаэлю отца. Родной отец мальчика умер, и его бабушке пришлось заботиться о нем с шести лет.
Бен бросил на Сару многозначительный взгляд. Сын Марлен Рубиш, который умер ребенком, не мог быть отцом Михаэля, а Бертольд Эрленбах и Марлен Рубиш были двумя главными свидетелями, которые подтвердили алиби Михаэля на момент похищения Карлы Браун. Бен предоставил Саре возможность задать вопрос, с которым сейчас была связана его последняя надежда.
– Полагаю, брат Эрленбах тоже живет на территории монастыря?
Дёрр кивнул:
– Да, как и у любого настоятеля, возглавляющего общину, у нашего монастырского священника в распоряжении есть дом, где он живет и работает.