Ровное глубокое дыхание ребенка свидетельствовало о том, что ему снилось что-то хорошее. Наверное, в последний раз, долго еще ему не придется видеть добрых снов, подумал он. Но так и должно быть. Он снова вытащил свою тряпку и нежно приложил мальчику к лицу. Средство подействовало, ребенок даже не открыл глаза. Сладких снов.
Прошло полчаса, пока он сделал все необходимые приготовления. Потом мать мальчика пришла в себя. Спустя несколько секунд она поняла, где находится, что с ней не так, и наконец догадалась о его истинных намерениях. Она никогда не получит своих денег.
Он улыбнулся. Этого она видеть не могла. Его голову покрывала средневековая черная маска палача. Она попыталась закричать, но кляп во рту мешал, и издаваемые ею звуки походили на кряхтение и стон. Когда он открыл кран в ванной, глаза ее расширились от ужаса. Она посмотрела на него, своего судью и экзекутора. Он так связал ее, что она почти не могла двигаться. Тем не менее она прикладывала все силы, чтобы освободиться. Напрасно она напрягала свои мышцы. Возможно, крик громким эхом отзывался внутри ее, но наружу выходил только глухой стон. Такой тихий, что никто не мог этого слышать, кроме него и, наверное, ее сына.
Семилетний мальчик метался и рвался, стараясь освободиться. Ему потребовалось больше времени, чем планировалось, чтобы прийти в себя. В какой-то момент казалось, что малыш достаточно силен, чтобы сорвать батарею, к которой был прикован, с креплений. Он сможет испытать все на собственной шкуре и извлечет урок из того, что сейчас произойдет. А затем сможет передать это дальше. Сколько же энергии и сил в ребенке, который хочет спасти свою мать от смерти, а себя избавить от необходимости смотреть на это. Но благодаря пробке во рту и скотчу на губах крика и визга было почти не слышно.
Ванна набралась. Он закрыл кран и наслаждался моментом, паникой, которая охватила ее. Возможно, она молилась, чтобы все оказалось просто сном. Он буквально ощущал, как она упрекала себя за доверчивость. Но у нее уже никогда не будет возможности проявить бдительность. Второй шанс бывает только в любовных мелодрамах. А здесь реальность, от которой не уйти.
Ее голова едва виднелась над поверхностью воды.
Он торжественно огласил приговор, не забыв обосновать его. Она должна знать, в чем виновата и почему он не может избавить ее мальчика от этой сцены. Казалось, она поняла, что умрет.
Он зажег свечу, которая озарила все происходящее в темной ванной комнате соответствующим праздничным светом. Вообще-то у него было достаточно времени, и он бы еще долго с удовольствием рассматривал ее. Но голос напомнил, что не нужно без необходимости продлять ее мучения. Поэтому он послушался приказа и продолжил. Привел приговор в исполнение и опустил ее голову под воду. Ее лицо находилось в нескольких сантиметрах от спасительного вдоха. Вновь и вновь его охватывало до сих пор незнакомое ему возвышенное чувство. Была ли это власть, которую он сейчас олицетворял? Власть над жизнью другого человека. Он наклонил голову, внимательно рассматривая жертву. Она дергалась, дрыгала ногами – это все, что позволял кокон из веревки, которой он обмотал жертву. Он почувствовал последнее сопротивление головы, которой она с силой упиралась в его ладонь, беспощадно удерживающую ее под водой. Через две минуты все закончилось. Она больше не могла подавлять дыхательный рефлекс и втянула воду в легкие. До этого он прочитал о смерти в результате утопления. Боль должна быть невыносимой. Потом жизнь выскользнула из ее все еще открытых глаз.