Перед началом работы я еще раз полюбовался на документы, присланные Антоновым, и убрал их подальше, в тайник под столом. Что интересно, я довольно смутно помнил, как он их раздобывал — тамошний Виктор включал тот же режим, что и с теткой из «Рыбы». Причем почти по тому же самому поводу.
Первая бумага была доверенностью на «Москвич», и от настоящей она отличалась только тем, что была выписана некоему Александру Фроловичу Козлову от владельца машины Фрола Романовича Козлова. Да он что, хочет косить под сына члена Президиума ЦК, хоть уже опального и почти оттуда выгнанного? Да и вообще этот Козлов должен скоро помереть. Но наличие всякого «импорта» вроде очков и зажигалок в легенду укладывается очень неплохо.
Второй документ был техпаспортом, а третий — правами на имя все того же Александра Козлова. Все документы были исполнены на достаточно высоком уровне и даже выглядели слегка потертыми. Для непосвященного человека сойдет. Насколько я понял, предназначалось все это для якобы случайного показа рыбной даме сердца Антонова, которой он с первого момента знакомства представился как Саша. Правильно, еще не хватало, чтобы она меня начала искать! А сына такой серьезной шишки небось и не начнет, поостережется.
Хотя, конечно, это любопытно в том плане, что он, похоже, научился частично блокировать свои воспоминания от меня не только здесь, но и там. Интересно, а у меня это получится? Надо будет попробовать, но тогда сначала надо научиться становиться Скворцовым в двадцать первом веке. Ладно, внесем это в планы на ближайшее же посещение будущего. И, кстати, тогда же следует предупредить Антонова, что, если эта баба все-таки вздумает искать именно меня, а не мифического Козлова, то тренировки по наведению паралича задних ног я ведь могу начать и с нее.
Впрочем, это пока не животрепещет. Лучше попытаться разобраться в том, что он там навалил во флешку для Косыгина, благо ее можно прочитать и на смартфоне. И, кстати, кому из нас писать мое личное мнение о начавшей готовиться реформе Косыгина-Либермана? Антонов сделал толстый намек, прислав компактную клавиатуру для смартфона. Может, действительно мне, то есть Скворцову? Объем воспоминаний у нас с Антоновым одинаковый, а вот отношение немного разное. Ладно, и это потом, сейчас надо припаять к внутренностям «Касио» провода наконец-то освобожденного от всего лишнего и снабженного необходимым здешнего электронного калькулятора «Вега». Да-да, их, оказывается, уже вовсю выпускали в СССР! Аж десятками штук в год. Цена была дикой, размеры и вес — солидными, примерно как у хорошей пишущей машинки, надежность — весьма относительной, ремонтопригодность — близкой к нулю. В частности, этот экземпляр капитально сгорел через полтора месяца после того, как он появился у нас в лаборатории. Завлаб, немного разбирающийся в электронике, с сомнением в голосе спросил меня, в какие сроки я бы взялся реанимировать это чудо, услышал ответ «ну, может, месяца за три и получится… за полгода точно, если больше ничем не заниматься». Яков Наумович, обычно не применявший ненормативной лексики, изрек «да ну его на…», и с тех пор покойный калькулятор мирно покрывался пылью в дальнем углу подвала, ожидая, когда подойдет очередь отправки его обратно на завод-изготовитель.