Вера закончила седьмой класс без троек, в честь чего я наконец-то выполнил свое обещание и покатал ее на мопеде. Нет, по двору мы с ней ездили и раньше, она не утерпела, но сейчас поехали на Ленинские горы. Причем не вдвоем, а втроем — в специально для него сделанной корзинке перед рулем сидел Джуля и радостно тявкал на обгоняющие нас автомобили. Впрочем, движение было таким, что, облаяв один, он потом вынужден был минуту, а то и две ждать, пока появится следующий.
В общем, покатались мы хорошо, и я на обратно пути окончательно решил, что от добра добра не ищут и надо начинать как-то ухаживать за Верой уже сейчас, дабы не увели. А как ей стукнет восемнадцать — делать предложение.
Однако этим же вечером выяснилось, что подобные планы вынашиваю не один я.
Как я уже говорил, наша квартира была на первом этаже, а под окнами был газон, на котором росли кусты и деревья. Зимой они не перекрывали обзор во двор, но, когда распустились листья, вид из окна стал напоминать настоящий лес, хотя посадили все от силы лет пять назад. Я, естественно, часто настежь открывал окно. И, как выяснилось этим вечером, не только я, соседи тоже.
Тетя Нина беседовала с Верой, причем, похоже, они сидели не очень далеко от окна, мне было почти все слышно.
— Нет, дочь, ну что ты такое задумала, из школы уходить?
— Так ведь не сейчас же! А после восьмого класса. Пойду в педагогический техникум.
— Знаешь, а ведь у Антонины, нашей заведующей, муж в том самом ФИАНе в кадрах работает. И я ее попросила, чтобы он про нашего Витю разузнал, как он там. Так Антонина рассказала, что на него все нарадоваться не могут, руки золотые, а знает даже побольше иных кандидатов. Там вокруг него, говорит, одна лаборантка увивалась, вся из себя писаная красавица.
— Ой…
Я, честно говоря, впал в некоторое недоумение. Вот как-то не припоминалось, чтобы вокруг меня кто-то увивался. Да и среди лаборанток, конечно, встречались такие, каких можно было назвать красавицами. Но, во-первых, исключительно в порядке комплимента. А во-вторых, смотреть при этом желательно куда-нибудь в сторону во избежание когнитивного диссонанса.
— Что «ой»? Отшил он ее. Потому что дура.
Я, кажется, начал понимать, о ком идет речь. Наверняка имеется в виду Маргарита. Она недавно вздумала протереть влажной тряпкой включенный блок питания. А там, между прочим, на выходе полтора киловольта! Правда, максимальный ток всего тридцать миллиампер, но этой дуре хватило бы. Ну, я ей и высказал почти все, что о ней думаю. Почти — это потому, что наиболее экспрессивные и наименее цензурные эпитеты я все-таки придержал при себе. Может, зря? И вообще, кто додумался назвать эту корову красавицей? Ладно бы такое сказали про Наташу, но она уже замужем и вообще не в моем вкусе.