– Егор, не важно, что и от кого, а важно, что ты начудил с этой, – кивнул он на фото. – Молись Богу, чтобы эта гадкая история не вышла за пределы моего кабинета. А то ведь могут и комсомольское собрание устроить, исключить, так сказать, из рядов за поведение, недостойное будущего коммуниста. А там и из Союза композиторов могут коленом под зад дать, и радио с телевидением закрыть для Егора Мальцева. Будешь свои песни в стол писать. Я не говорю уже о том, какова будет реакция твоей супруги. По-дружески советую, – доверительно наклонился ко мне Ряшенцев и понизил голос, – ляг на дно, не рыпайся. Система ещё и не таких, как ты, съедала.
Тут бы мне, оскорблённому в самых лучших чувствах, встать и гордо заявить: ну, во-первых, со свечкой над нами никто не стоял, а во-вторых, думаю, это наше с Хелен личное дело, Николай Николаевич! Но я не встал и не заявил, потому что Алексей Лозовой много чего повидал на своём веку и прекрасно понимал, что система и в самом деле сожрёт его и не поперхнётся. И никакие Шелепины не помогут. Тем более ещё не факт, что Александр Николаевич не в курсе происшедшего. Может, именно с его подачи всё и закрутилось? Или Фурцева постаралась подать ему всё под таким соусом, что у него просто не оставалось другого выхода.
Из здания Федерации футбола я выходил с чувством, что жизнь кончена и самый лучший вариант – немедленно броситься с моста в Москву-реку. Осуществить сей необдуманный поступок мне помешал окрик:
– Эй, Егор, здорово! Ты тут какими судьбами?
Оборачиваюсь – опаньки, Вовка Козлов! Тот самый Пеле, который привёл меня когда-то в спортшколу ЦДСА.
– Вовка! Здорово!
Обнимаемся, делимся новостями. Пеле в этом сезоне стал игроком московского «Локомотива», как и в моей реальности. Похвалился, что недавно руководство железной дороги выделило ему автомобиль «Москвич-408», вот только права не успел получить. Сейчас он направлялся в секретариат Федерации футбола СССР подписать кое-какие бумаги.
– Ну а ты как? Со сборной улетаешь в Скандинавию?
Тут я малость притух. Подумалось – а смысл скрывать, что меня отчислили? Причём не за плохую игру или реальный косяк, а из-за мимолётного увлечения. Между тем рядом остановилась парочка зевак, которые явно меня узнали и теперь с любопытством прислушивались к нашему разговору.
– Слушай, пойдём посидим, тут одно местечко есть неподалёку. Время-то терпит?
– Время есть, сегодня днём была тренировка, уже освободился.
Засели мы в одном тихом кафе под названием «Лада», заняли дальний столик. Официант меня узнал, выразил своё глубочайшее почтение. Я, выяснив, что последний раз приём пищи у друга был ещё утром, организовал ему обед и ужин одновременно, сам ограничившись лёгким салатиком и отбивной с картофельным пюре. На запивку взяли запотевший графин брусничного морса, хотя уж не знаю, откуда они завезли бруснику в начале июня. Скорее всего, в ход пошла замороженная, впрочем, на вкусе это не сказалось, пилось отлично.