И короткие гудки. Ничего себе, мало того что меня от сборной отцепили и в Англию не пускают, ещё и позвонить не дают. Семичастный совсем уж меня изолировать решил от внешнего мира?
Но мне-то нужно ребят поставить в известность о дальнейших перспективах нашего сотрудничества. Вернее, об их отсутствии. И потому с утра я направился на переговорный пункт Главпочтамта в надежде, что там меня не завернут и что Диана окажется ещё дома, тем более учитывая разницу часовых поясов. Мне повезло, никто не стал заламывать мне руки, а наша лидер-гитаристка, похоже, проснулась как раз от моего звонка. Вернее, её разбудил отец, которого я попросил позвать Диану к телефону.
Разговор получился короткий и невесёлый. Я не стал вдаваться в подробности относительно настоящей причины моего невозможного приезда в Англию, предложил ей версию, что на тренировке получил очень серьёзную травму, так что чемпионат мира пролетает вроде бы мимо меня и контракт с «Челси» продлить уже точно не получится, мол, зачем им одноногий инвалид.
– Вы там всё равно репетируйте, пусть вам Эндрю по возвращении организует какое-нибудь турне или хотя бы несколько концертов в Лондоне. Петь вы тоже можете, не думаю, что моё отсутствие так уж критично. Будем надеяться, что когда-нибудь мы воссоединимся.
Только я вернулся домой, как раздался звонок из приёмной министра торговли СССР Струева. Приглашали на личный приём, по какому вопросу – узнаете на месте. Но делать нечего, таким людям отказывать не принято. Тем более я стал скучать в четырёх стенах, от хандры спасала разве что музыка да тренировки на запасном поле стадиона «Динамо» с дублёрами «бело-голубых». Для ребят стало настоящей сенсацией, когда я впервые появился в раздевалке. Кто-то тут же попросил автограф, а вечером отец одного из мальчишек, оказавшийся внештатным фотокором «Известий», сделал на память групповое фото. Мелочь – а пацанам приятно.
В назначенное время я переступил порог кабинета Александра Ивановича Струева. Министр чем-то походил на постаревшего и погрузневшего Николая Расторгуева. Здесь он был не один, за П-образным столом сидел немолодой худющий человек, который с явно нездоровым блеском в глазах увлечённо крутил грани того самого кубика, который я под расписку оставил в «Патентном ведомстве».
– А вот и наш самородок!
Министр с неожиданной резвостью вскочил и направился ко мне, протягивая руку.
– Очень приятно, Егор Дмитриевич, что нашли время нас посетить. А это, – жест в сторону оставившего в покое головоломку человека, – руководитель «Патентного ведомства» Самуил Яковлевич Клеймерман.