А человек по Оккаму – идеальная окровавленная сфера.
* * *
– Эй, философы! – позвала Герда. – Что с храмом?
С храмом действительно происходило что-то непонятное.
– Мне это кажется? – спросил Комар.
Силуэт церкви двоился, дрожал маревом, как воздух над перегретым генератором. Сначала Комар решил, что ему от усталости мерещится. Но нет – он видел отчетливо, по-настоящему. Храм дрожит. А по стенам…
– Кровь, – сказал Комар. Протер окуляры. – Не, точно, кровь! По стенам течет.
Герда охнула. Теперь она тоже увидела – из стыков кирпичной кладки выступила густая красная жидкость, похожая на кровь, стекала по стенам.
– Блин, – сказал Убер. Мгновенно оказался на ногах, подхватил вещмешок. – Так. Подъем! Подъем! Все готовы? Теперь медленно и изящно обходим эту ху… То есть, я хотел сказать, этот прекрасный храм. Пошли!
Комар поднял руку.
– Тихо! Слышите?
Все замерли.
– Что?
Шепчущие голоса вернулись. Теперь они шептали именно ему, Федору Комарову.
«Комар. Убей их всех. Комар, убей их». Владимирец заметил, что сжал автомат до боли, пальцы побелели. Он усилием воли ослабил хватку. «Комар, убей…»
– Да нет, показалось, – сказал он уже без всякой уверенности. Герда пожала плечами.
– Ты слышал? – спросила она скинхеда.
– Не-а, – сказал Убер. – Тут такая тишина, что уши болят. Может, у него слух намного тоньше моего?
– В противогазе? – удивилась Герда. Скинхед резко повернулся к Комару:
– Ты точно что-то слышал?
Комар представил, что сходит с ума. И все вокруг считают его психом. Может, разговор Леди с мужским голосом, которого она называла Папочкой, ему тоже привиделся? Может, он тронулся уже в тоннеле?
Может, он все время был уверен, что борется с чудовищем, бежит, хитрит, исчезает, сматывается и прячется, чтобы вернуться и отомстить, – а на самом деле это его, Комара, разум выкидывал фокусы?
– Нет, наверное. Показалось.
Но Убера обмануть было сложно. Скинхед мгновенно оказался рядом, положил руку Комару на плечо.
– Ой, не ври мне, брат.
* * *
Внутри храм напоминал золотую гробницу. Комар задумчиво огляделся. Какое интересное место. Какое красивое и уютное. «Поиглаем».
(Мертвая корова. Пам-пам)
«Внутри?! – Комар вскинул голову. – Как внутри?» Комар сбился с шага, растерянно заморгал. Не может быть! Они же собирались обойти храм стороной. Да и зачем им вообще сюда лезть? Какая может быть причина для подобной глупости?
Наваждение спало. Комару показалось, что до этого момента у него в ушах была вода, а сейчас он ее вытряхнул и все-все слышит. Владимирец огляделся.
Компаньоны медленно, как сомнамбулы, брели к алтарю… Комар взмок. К алтарю было нельзя.