– Думаю, это сад, – сказала Герда. – Он съел их всех. Видите, что с черепами? Я когда-то читала: яд кобры размягчает кости, чтобы легче было проглотить жертву. Работает как желудочный сок. Здесь, наверное, то же самое.
– Хмм, – Убер помедлил, шагнул к Герде. – Очень похоже на правду.
– Здесь пепел, – сказал Комар. – Здесь везде пепел, по всему саду. Почему?
– Молния, – сказал Таджик. Все обернулись. Таджик показал наверх.
Обугленный, расщепленный ударом молнии ствол гигантского дерева.
– Молния. Огонь прошел поверху и уничтожил все, – Герда замолчала, пораженная. – Получается, огонь убил этого сверххищника?
– Надеюсь, – сказал Убер.
И тут треснуло где-то рядом. Все подскочили от неожиданности. Одна из мертвых лиан, лежащих на земле, дернулась. И вдруг со страшным скрипом свернулась в кольцо, словно щупальце осьминога.
Несколько мгновений все, онемев, смотрели на это. Время замерло.
– Твою мать, – сказал Комар тихо. «Еда, еда… наконец-то», услышал он полушепот, полуплач. «Голод, голод».
Лиана вдруг распрямилась, зашевелилась. С нее осыпались обгорелые чешуйки. Комар едва успел пригнуться – ветка со свистом пронеслась над его головой.
– Берегись! – заорал Убер. – Полундра!
Зашевелилась следующая ветка. Лес вокруг скрипел и стонал, просыпаясь. Давно не евший, умирающий хищник пытался насладиться последним ужином в своей жизни.
– Сюда! – закричал Комар. – Там просвет!
– За ним! – это уже Убер. Рослый скинхед ловко увернулся от медленной, дергающейся ветви, и перепрыгнул следующую. Герда повернулась и побежала вслед за Комаром. За ними бежал Ахмет, позабывший про свою гордость.
– Бегом! – Убер пропустил всех вперед и побежал следом. Грязные брызги летели во все стороны. Лес шевелился, с треском ломались ветки, сверху сыпался пепел и комья снега. Снежно-пепельный душ. Компания бежала.
Треск за спиной нарастал. Казалось, весь лес проснулся.
Одна из веток зацепила Комара за капюшон хизмы. Он дернулся, ткань с треском порвалась…
– Блин! – заорал Комар и прибавил ходу. Ветки хлестали, как живые. Компаньоны прикрывались руками.
Последним рывком они выбежали на набережную. Еще никогда открытое пространство не казалось Комару таким желанным. Ветер, несущий снежинки и отчаяние, рвал химзу, закручивал вокруг людей белые спирали. Серая гладь Невы морщилась под порывами ветра. Компаньоны бежали, пока сад за спиной не превратился в черное пятно. Треск все не затихал, сад ходил ходуном, словно пытался двинуться вслед путникам.
Они выбежали на набережную. Остановились. Хриплое дыхание. Стук сердец.