– Да ладно тебе, – сказали в темноте, очень близко. Меркурьев сел прямо и оглянулся. – Всё уже готово.
– Готово, не готово, – раздражённо отозвался второй голос. – А если всё пойдёт не так?!
– Что тут может не так пойти?!
– Да что угодно. Вдруг старик не справится?… А если он упустит?
– Ничего он не упустит.
Голосов Меркурьев не узнавал. Впрочем, он был уверен, что говорят жизнерадостные покупатели дома. Только… где они?… За поворотом коридора? Или забрались в камин?!
– Давай, давай, – поторопил один из говоривших. – Времени мало!
Василий Васильевич вспомнил разговор, который он слышал из своей комнаты. Тогда речь тоже шла о времени, о том, что его мало! Но в тот момент в доме ещё не было ни Александра Фёдоровича, ни Ивана Николаевича!..
У Меркурьева была прекрасная память на имена.
Одним глотком он допил кофе, встал и огляделся по сторонам. Никого и ничего. В глубине длинного коридора теплится жёлтый свет из гостиной, по всей видимости, там готовятся к спиритическому сеансу и визиту духа Иммануила Канта. В высокое и узкое готическое окно заглядывает луна – небо поднялось и очистилось, видно, идут холода.
Василий Васильевич, осторожно ступая, подошёл к входной двери и потянул. Она отворилась – неожиданно легко.
Он вдохнул холодный воздух, прикрыл дверь и немного постоял, прислушиваясь.
Никого.
Где могли прятаться те двое, голоса которых он слышал так отчётливо? Не в камине же на самом деле!..
Он взялся за перила чугунной лестницы, задрал голову и посмотрел вверх. Ничего не было видно, только терялись во мраке затейливые литые перила. Должно быть, на втором этаже тоже горит свет, но отсюда, снизу, его не видно.
Василий Васильевич двинулся по коридору к гостиной.
Позади него что-то звякнуло, и тихий звук разорвался у него в ушах как удар грома. Он замер. Потом молниеносно оглянулся.
Никого.
Меркурьев немного постоял, не шевелясь и прислушиваясь, потом вернулся к столику с оставленной кофейной чашкой.
Луна по-прежнему лила в узкое окно дрожащий синий свет, и море вздыхало за толстыми стенами: шу-уф, шу-уф!..
Василий Васильевич потрогал чашку – чуть тёплая. Кофе из неё он допил совсем недавно. Ложка брякнула о блюдце, и он узнал звук. Именно этот звук остановил его!
Но кто мог переставить чашку у него за спиной в пустом вестибюле?!
Что-то ещё тревожило его, и он никак не мог понять, что именно. Неверный лунный свет? Звуки осеннего моря?…
Внезапно ему стало страшно – одному в темноте, – так страшно, что он едва справился с собой. Больше всего ему хотелось помчаться со всех ног туда, где светло и люди, но Василий Васильевич удержался.