— Я, вообще-то, имел в виду парные танцы, — захохотал Эриман и потащил меня в центр площади.
— Я не умею, Эри, — прошептала я, когда Эриман развернул меня к себе и обнял за талию. — Совсем не могу…
— Не могу или не хочу?
В серых глазах плескалось озорство, а на губах играла открытая улыбка. Шаг. И я в ритме музыки закружилась по площади. Ещё один. Повернулась вокруг себя, закинув руки вверх. Тёплые пальцы не отпускали. Три. Профессор притянул к себе и заставил выгнуть спину. Глаза в глаза. Дыхание в такт. Пульс, как щелканье часов. Тик-так. Тик-так. Сердце бьётся в груди, но, кажется, давно вылетело наружу и птицей летает над моей головой. Осталось только его дыхание, скользящее по плечам, только его глаза, и никого вокруг. И моё тело, что словно неслось над землёй. От его прикосновений, поворотов, взглядов.
Мы разрезали толпу, как корабли морской простор. Усталое тело наливалось силой и мощью от прикосновений Эримана и послушно следовало за его руками. Огни вокруг смешались в дрожащее марево и раскрасили мир цветными пятнами. Звёздное небо опрокинулась на нас, вобрав в себя.
— Эри-и-и, — застонала я.
Чужие голоса заглушил свист буйного ветра в ушах. Ночные светила мелькали то сверху, то сбоку; то оказывались почти под ногами.
Шаг. Ещё шаг. Поворот! Ветер ухнул в ушах. Эриман снова заставил меня прогнуться назад, бережно придерживая плечи и не давая упасть. Да я больше и не боялась.
— Я с тобой будто над землей парю, — шепнул Эриман.
Музыка внезапно затихла. Новая мелодия зазвучала тоскливо и пронзительно, будто предупреждая об опасности. Будто вытягивая нас с Эриманом из веселья в настоящее. Она плакала за нас переливами струн, звоном ладов и нежным девичьим голосом. Вон же оно! Ты ученица, а он педагог, профессор, и быть вам вместе не суждено.
Эриман положил ладонь на шею, и притянул меня к себе. Правую руку отвёл в сторону и снова закружил меня, но уже совсем иначе. В другом ритме, не спеша и подсказывая мне:
— Шаг. Шаг. Шаг, — засмеялся, как ребёнок, ликуя. — Ты прекрасно танцуешь!
А я не помнила себя. Только его глаза, его пальцы на талии и в моей ладони. И запах. Костров. Полей. Пепла. И Тэйлана-Эримана.
— Кто учил тебя танцевать? — прошептала я, прижимаясь к его плечу.
— Время, — он подарил мне улыбку и закружил сильнее. Раз-два-три. Раз-два-три.
Сердце больше не принадлежало мне. Сорвалось с петель и улетело. Осталась только душа и его хрустальные глаза с золотым отливом в центре зрачка.
— Сколько женщин танцевало с тобой так же? — пропела ему в самое ухо и улыбнулась.