— Не хочу есть, — оборвала я женщину громко. — Хочу прогуляться!
Конечно, я врала. Голод скребся под рёбрами, как огнедышащий дракон. Но принципы не позволяли просто опустить голову и подчиниться. Особенно этой женщине, которая неизвестно кем Эриману приходится. Я упрямо застыла в тёмном ответвлении коридора. Уперла руки в бока и не двинулась с места.
Интересно, её он тоже раздевает?
— Не капризничай. А то быстренько вылетишь отсюда, — спокойно сказала женщина, не выходя из тени. Свет азитов резко потускнел, а затем совсем погас. — Можешь стоять здесь. В темноте. Помни, наши свечи, и не только они, подчиняются только мне и…
— Ну и буду! — буркнула я.
Эхо подхватило звук моего голоса, и тёмное пространство завибрировало. Во мраке не было страшно. Совсем.
— И есть не пойду, — добавила я ехидно. — Я хочу воздухом подышать. Или это запрещено?!
— Эриман просил привести тебя к столу. Об остальном ты можешь его спросить, Арли-и-инда-а.
Ее каблуки дерзко застучали по мрамору и быстро отдалились.
Я осталась одна в холодной и густой темноте. Сначала страшно не было. Тьма будто играла со мной: то наваливалась на плечи, как шерстяной плед, то толкала в спину, то наполняла лёгкие, как вода. Она вбирала звуки и качалась вместе с моим голосом. Закрадывалась под атласные складки сорочки и облизывала лодыжки. Словно была живой.
Словно хотела поглотить. Вобрать и переварить, как дракон жеребёнка.
Паника одолела меня, когда я поняла, что из черного вакуума нет выхода. Я скользила в нём, натыкалась на стены, сбивала погасшие подсвечники. Не находила выхода и металась снова, как кошка, бегающая за своим хвостом. Чувствовала себя редкой рыбой в мамином аквариуме. Только вместо мерцания азитовых ламп вокруг царствовал непроглядный и враждебный мрак, а вместо стеклянных стен была холодная каменная кладка.
Зато теперь я не сомневалась, что эта дамочка неспроста в доме Эри притерлась. Не жена — так наложница! Мужчины ж славны тем, что без женщины в постели прожить могут всего ничего. Женщина без мужчины может отчего-то, а вот наоборот — увы, никак.
А если так ведёт себя эта кикимора высокомерная — значит, точно наложница!
— Арли! Малыш, где ты? — послышался голос Эримана, и подсвечники разом вспыхнули. — Амрес, ты что её в темноте оставила? Совсем уже!
Ему ответил возмущённый голос, но я не смогла разобрать слов.
— Так! Всё, — профессор быстро шёл навстречу, за ним почти бежала дамочка, цокая каблуками. Эри резко остановился и отрезал: — Иди к себе! Помогла!
— Ты не выполняешь свои обещания, Эриман, — выдавила женщина и, гордо подняв острый подбородок, скрылась из виду.