Не заметила, как ноги чудесным образом вынесли меня к выходу. Тяжёлые двери оказались открыты. Я вылетела наружу, в холодный серый вечер.
Шорох гравия под ногами заглушил биение сердца. Я ринулась через площадь и забрала влево. Порывистый ветер вздёрнул волосы и коснулся губ солёным морским дыханием. Совсем близко шумели волны. Звали, будто обещая подарить покой. Я остановилась, чтобы выдохнуть. Согнулась, сдерживая вопль, что рвался изо рта.
— Ты решила уйти? — послышался густой бас за спиной. — Не нужно пешком. Я могу отвезти тебя. Сейчас почти ночь, Арлинда.
Я задохнулась, проглотив запах морской соли. Он перебил вкус слёз и пролился в лёгкие живительной прохладой. Только теперь я поняла, что дрожу. От холода. Или от волнения.
Ветер ударил в лицо, вздыбив волосы и иссушив слёзы. Поднял краешек подола и проволок его по гравию. И горячее исступление снова вытеснило острую боль обиды. Всё, чего хотела сейчас — его рук.
— Я не хочу уезжать, — сказала, не оборачиваясь. — Я хочу остаться здесь. С тобой.
— Зачем убегала тогда?
Шорох гравия — его шаги. И тепло, что нельзя потрогать — только почувствовать — совсем рядом.
— От чего, — поправила я. — От холодного одиночества. От обиды, что никак не угаснет. От боли, которая всё ещё беспокоит. И от бессилия, — слёзы снова заскользили по щекам, оставляя горячие дорожки. — От того, что не могу вырвать из себя то, что тебя ранит. От нашего общего непонимания: одного на двоих. От страшных желаний. И от… любви.
— Я, — он хрипнул, — бесчувственный чурбан. Испортил такой вечер своей неуместной шуткой.
Тёплые руки легли мне на плечи. Эриман наклонил голову и, скользнув горячим дыханием по шее, прошептал:
— Твои злость и обида накрывают меня с головой. Придавлен ими, как тяжёлой глыбой. Но не будь так жестока — я же пытался уберечь. Я не скрываю от тебя жён, у меня нет детей. Один друг — Адонис, ты его уже знаешь. Нет любовниц и поклонниц. Не нужен мне никто! Ты же видишь, что я болею тобой с первого дня. Как ты можешь этого не видеть? Не чувствовать? И если бы я сейчас крушил мебель в кабинете и не заметил тебя из окна, ты бы просто ушла? Ты бы ушла, малышка…
Я робко шагнула назад и прижалась к его груди. Быстро, чтобы он не увидел моих слёз, развернулась и обхватила его руками. Вдохнула знакомый запах разогретой золы и пепла, и мурашки побежали по коже. И сама пеплом стала.
— Я бы ждала, когда ты найдешь меня, — прошептала обветренными губами.
— Я сошел с ума. С тобой, — заключил в кольцо своих рук и прижал к себе. Согнулся, чтобы коснуться губами моих плеч. — Я бы вечность искал, если бы пришлось. Только не уходи больше. Не уходи.