Слёзы не кончались. Казалось, они заполнили всю меня и теперь бегут вместо крови по сосудам. Омывают сердце. Выходят наружу с потом и слюной. Этим утром мне стало понятно: я допустила самую большую ошибку в жизни. Я не смогу жить без Эримана. Не смогу выкинуть из головы мысли о нём. Не смогу не вспоминать. Не верить. Жить ради других людей. Отдаваться другим мужчинам. Не. Смогу.
Нащупала шпильку в волосах, которую так и не вытащила накануне. Погладила маленький цветок, словно он мог связать меня с Эри. Слышишь, хороший мой? Умираю без тебя… И даже смерть от этой любви ядовитой не избавит. На новый круг вернёт… Прости меня, Эри. Прости, если сумеешь…
Викс мирно сопел на другом конце кровати, сжимая мои пальцы. В памяти проступила его пьяная исповедь перед сном. Рваные кусочки воспоминаний, похожие на частички пепла, в каждой из которых тлел образ Нимеридис. А ещё я помнила слёзы, которые он едва сдерживал. Кажется, потом его тошнило. Но это лучше предать забвению.
Плечо под рукавом-фонариком снова зазудело, будто под кожей бегали насекомые. Торопливо дёрнула рукав вверх и застонала, почёсывая. Я старалась не смотреть вниз, но догадывалась: метка на месте. И, возможно, даже стала ярче.
Мои сны — не из тех вещей, что можно игнорировать. Теперь я знаю: нас шестеро. Людей с метками. И мы — частица целого.
Я долго лежала и прислушивалась к сопению друга. Хотела встать, чтобы смыть с себя грязь вчерашнего дня, но Викс повернулся и закинул руку через меня, совсем прижав к себе.
— Арли, зачем так кричать? — буркнул он. — Такой сон прервала…
— Я что, кричала? — удивилась я.
— Не знаю. Может, тут ещё кто-то был, — Викс перевернулся набок и потащил на себя одеяло. — Что дальше? Где искать Нимеридис? Что будешь делать с Эриманом?
Я уставилась в потолок, смахивая слезы. Я не знала, что делать дальше. Но я невыносимо не хотела вперед. Хотела назад. К нему. К моему Эриману.
Набрала воздуха, чтобы это сказать, как стены содрогнулись от удара. В соседней комнате заверещала женщина.
Викс подскочил и потащил одеяло за собой.
— Прости, не хочу тебя смущать, — проговорил он, улыбаясь, а потом стал серьёзным и бросился к окну. Что он там увидел, я не знаю, но после его выкрика, у меня похолодело в груди. — Не может быть!
Я бросилась за ним следом, проскрипев шагами по ветхим половицам и не переставая чесаться, будто вшивая. Присела на подоконник и припала к мутному стеклу, не веря своим глазам.
В пронзительной голубой вышине, над разлапистыми кронами голубых сосен, парил огромный чёрный дракон. Перепончатые крылья почти заслоняли небо. Лоснящаяся синева бежала по хребту существа. Глаза дракона горели огнём: таким ярким, что его сияние ослепляло.