— Вы что, сразу знали всё? — я с укором взглянула на Миреллу. — И не сказали ничего нам про метки?
— Чуть пораньше вас узнала, — ответила женщина сухо. — Претензий предъявлять не нужно. Мне слишком многое рассказали мои сны, и я сама пришла к Ла'бриссу Илмауну с вопросами. Не рассказала вам, потому что считала, что мы должны собраться вместе. Вы ведь тоже видели достаточно многое.
— Куда больше, чем ты можешь себе представить, Мира! — Эриман снова рассмеялся и прижал меня к себе.
— Нас пятеро, — я обвела взглядом собравшихся, — но есть и шестой?
— Четверо здес-сь, — поправил ректор, доставая из-за пазухи медальон на цепочке и показывая его собравшимся.
На серокожей ладони Ла'брисса горела серебряная шестиконечная звезда. Четыре луча светились зеленоватым огнем, пятый луч серым, а ещё один мигал светло-розовым.
— Зачем это всё? — напряжённо спросил Эриман, наклоняясь, чтобы рассмотреть получше медальон.
— Дядя, что это значит? Говори уже! Не только у профессора Окарда терпение заканчивается! — выпалил на одном дыхании Викс. — Ты говорил, что это связано с моей девушкой и…
— Погоди! — Эриман остановил тираду парня взмахом руки. — Ты хочешь сказать, что есть ещё кто-то? Викс не из нашей связи? Кто тогда?
— Нас-с было шес-с-сть, — начал ректор. — Я, что вынужден был с-стать хранителем; Нэл, — он указал на Миреллу, — талантливый артефактор с задатками математика, с которого всё и началось. Линетта, — он протянул ко мне руки, — мощный теневой маг, и её поклонник, малец Тэйлан, — повернулся к Эриману, — чёрный дракон. Материалистка Мириди, что могла передвигать предметы одной лишь силой мысли, и Мандрагора. Наверное, самая опасная противница для врага. Она сражалась на мечах, как отъявленная воровка, и призывала сущностей из потустороннего мира, как мощный тёмный маг.
— И-и-и? — подтолкнул Эри. — К сути. Зачем мы здесь сегодня собрались?
— Вы не помните, что означает ваш-ша метка? — ректор сморщился. — И никто, кроме Миреллы, не знает, зачем мы себя связали узами?
Мы с Эри изумлённо переглянулись.
— Дружили мы? — предположила я.
Ректор мотнул головой, и поправил чёрную повязку на глазу:
— С-с-слушайте же!
И воспоминания начали расцветать в моей голове буйными розами.
— Ты должна знать, Линетта, — твердит Рэнилл, больно оттягивая моё предплечье. Он поджимает губы, как и всегда, когда сильно волнуется. — Мы не можем ехать домой. Мы должны спрятаться… Скрыться! Стать дезертирами… Да кем угодно! Только не кидаться в полымя лишь потому, что нам велят.
— Но почему?! — я пытаюсь разжать его пальцы, но он лишь обхватывает запястье сильнее. Впивается в кожу ногтями, будто наг треклятый. А я не могу и слова против сказать. Потому что знаю: только добра мне желал и берёг всегда.