Навсегда (Окунев) - страница 14

На первую страницу
Почему же мы чувствуем: радость и горе?
Что такое поэт?
Без особых примет.
Он такой, как и все: смотрит, думает, дышит.
Он совсем не герой,
Незаметен порой,
Он читателей шумных порою потише.
В чем же этот секрет,
Что такое поэт?
Объясненье, пожалуй, любое здесь ложно.
Но когда безгранична отчаянья власть
И уже остается одно лишь: пропасть,—
Он придет, он докажет, что жить еще можно.
Хоть ответа и нет,
Что такое поэт,
Но пока мы с тобой рассуждаем об этом;
Там, где врач не помог,
Где бессилен и бог,
Там последнее слово за ним — за поэтом!

II

«Теперь при самом строгом соблюдении равноправия женщины нам нужен культ женского очарования…»

И. Сельвинский «Проспект о прекрасной даме»
Он ничем не особенный. Нет никаких
Исключений из правил. Он самый обычный.
От поэта всей жизни потребует стих.
Потому он на многое смотрит трагичней.
Изумленья его — то всегда не пустяк.
Человеком его изумленья бессчетны.
Больше женщиной? Что ж отрицать. Это так.
Но всегда эта искренность не мимолетна.
Он услышит порою: «Красотка! смотри!»
Он увидит в ней то, что и вечно и кротко:
И какие тут шутки? немея замри —
Здесь величие явно, при чем здесь «красотка?»
Если уж красота — то без всяких границ.
Не спугнет ее взглядом, до пошлости жарким.
Не ломает комедию, не падает ниц.
Он вдали, но он близок к трагизму Петрарки.
Вот исчезла. Смеются. А он изумлен.
Переполнен одним только чувством — потери!
Только миг, но великий! что чувствует он,
Затаит. Лишь стихам свою тайну доверя.
Скажут: фокусы! современный поэт
Мелкотемьем считает такие мгновенья,
Ищет яркость! Сплошной ослепительный свет
Только там, где бессмертен инстинкт преклоненья.

ВЛЮБЛЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК

Город Пермь. Люди прибыли в командировку.
Осторожность, упрямство, смекалку, сноровку,
Горячась, умоляя, ликуя, кляня,
Все исчерпать успели в течение дня.
Почитали газеты. Заняться им нечем.
Угрожающе надвигается вечер.
«Ведь не зря домино людям богом дано»,—
Молвил первый. Второй: «А не лучше ль в кино?..»
Третий пивом с таранькою души таранил.
А четвертый витал в облаках — в ресторане…
Пятый — странный и чуждый страстям гражданин —
Хочет в город поехать, остаться один.
— Странный тип! Простофиля! Ходи да зевай…
Странный тип — простофиля — садится в трамвай.
Хоть никто и не звал его в гости. А все же
Он спешит, как мальчишка, волнуясь до дрожи.
Никогда не откроет: зачем, почему
Нервно улицу ищет. Что нужно ему?
Все приметы сойдутся. Вот сквер. Вот аптека.
Это улица Дальняя? У человека
Есть примета. Но точного адреса нет.
Третий дом от угла. Окна. Таинства свет.
Двор. Ковер на веревке. И кот на скамейке.
Чей-то голос: «Все пропил, ну все до копейки!»
Следующая страница