— Ты творил какую-либо магию с тех пор, как тебя держали в Ауримере?
— Нет, — сказал Джаред. — Роб накачивал меня наркотиками, и я не мог использовать ее. Также, вы, возможно, заметили, я был в бреду большую часть времени.
Его голос был полон сарказма, но было ясно, что он понял весь ужас случившегося, так же, как и любой из них.
Все они могли видеть края шрамов, которые Роб оставил на коже Джареда, не совсем скрытые под тканью рубашки.
— Я вижу, что чародеи обучили его новым трюкам, — сказала, наконец, Лиллиан. Ее голос был жестким. — Роб использовал ножи Линбернов и кровь Линберна, чтобы заразить твою силу, чтобы скрутить ее, чтобы ты больше не мог воспользоваться ею. Роб отравил твою магию, и теперь ты отравил моего сына.
— Ну да, Лиллиан, это же была идея Джареда, — резко сказала Кэми.
Лиллиан посмотрела на Кэми, словно та была сумасшедшей.
— Я не виню Джареда. Я просто констатирую факты. Попробуй использовать магию, Джаред, если сможешь.
Джаред посмотрел на зеркало, висящее над комодом Лиллиан. Ничего не произошло: его отражение зловеще уставилось на него.
Кэми посмотрела на него, и оно разлетелось, разделяясь пополам, чтобы Джареду не пришлось больше смотреть в него.
— Я все еще могу творить магию, — сказала она. — Я выставила блок, между нами, между мной и Эшем… и Джаредом, как мне кажется. Пока заклинание творилось, он защитил меня.
Лицо Лиллиан не выражало огромного облегчения при известии, что Кэми осталась при своем.
Кэми не могла винить ее за отчаяние. Кэми даже не могла винить Лиллиан за то, что предложенное ею заклинание не очень-то хорошо сработало. Они все согласились пойти на это: никто из них не думал, что все так обернется.
Все они знали, что и прежде были в меньшинстве, а сейчас два мальчишки Линберна и вовсе были бессильны и беспомощны.
Они были в отчаянии, а теперь положение только усугубилось.
Кэми так устала, до отчаяния. А взгляд Джареда был еще более уставшим: весь пол был в крови, что не сулило ему ничего хорошего.
— Тебе нужно в кровать, — решила Кэми, потянула его в сторону и вывела из комнаты Лиллиан. — Давай. Утром все по-прежнему будет в руинах.
Это была короткая прогулка по узкому холлу в маленькую комнату Джареда. Они не разговаривали, пока не оказались у его двери.
— Можешь себе представь, всего за пару часов мы все сделали в два раза хуже, чем было? — спросила Кэми.
— Могу, — сказал Джаред. — Но только потому, что я искренне верю в нас и в полнейшую глубину нашей некомпетентности, которая неизбежно должна была привести к нашему конечному эпическому провалу.