Молодая служащая в приемной почти не говорила по-английски. Лучше бы она перешла на африкаанс, подумала Инджи, толку было бы больше.
— Нет, я понимаю, что здесь нет отелей. Все, что угодно — коттедж или…
Слово «коттедж» высекло нужную искру, густо подведенные глаза оторвались от бумаг.
— О, у нас есть коттедж для туристов. Но завтрак не включен.
— Не дай Господь, — отозвалась Инджи, — чтобы завтраки правили нашими жизнями.
Коттедж она сняла за ничтожную плату — «флорентийский коттедж», если верить ксерокопии размером А4, которую протянула ей служащая. Она будет, подтвердила Инджи раздраженной подписью, сама готовить себе завтрак. И стала нетерпеливо ждать. После поисков и споров в задней комнате служащая появилась с ключом. Инджи могла занимать коттедж только семь дней, дальше его на три недели оплатила группа американцев-охотников.
— За шкурами, фотографиями и рогами, — как выразилась служащая.
После пространных объяснений о местонахождении «флорентийского коттеджа» Инджи вернулась в машину. Флорентийский, думала она, представляешь себе? Флоренция в старом Кару!
Она медленно повернула обратно за угол с каменной стеной, проехала мимо Кровавого Дерева, и тут ее просто потряс мужчина, шедший мимо магазина. Он брел прямо по середине дороги, словно не ожидал, что здесь вообще могут ездить машины. Возраст его Инджи определить не смогла, но под полинявшим красным жилетом виднелось крепкое тело. Рыжие волосы он связал в конский хвост, и невозможно было не обратить внимания на его сильные руки и предплечья. Да, вне всяких сомнений, это он; Инджи слышала о том, что он рыжий. Она поравнялась с ним, испытывая искушение остановиться и спросить: вы — Джонти Джек? Но, разумеется, не сделала этого, просто смотрела, как он брел позади ее машины в облаке пыли, словно не замечая необычного для этой захолустной деревни зрелища — молодой женщины за рулем автомобиля.
— Добрый день, — бормотала Инджи, продолжая разглядывать его в зеркало заднего вида. — Добрый день, Джонти Джек. Я Инджи. Инджи Фридландер из Национальной галереи.
4
Как и все города и деревни Большого Кару, где заросший кустарником вельд переходит в гористый вельд или болотистый вельд, Йерсоненд имел бурное прошлое.
Первыми явились сюда бушмены-саны, которые давно селились в травянистом вельде по всем излучинам реки. Они заняли пещеру в горе и оставили на ее стенах рисунки, чтобы последующим поколениям было над чем в изумлении поломать голову.
Племена кои-кои тоже перегнали сюда свои стада и поселились на песчаных речных берегах. И именно здесь, рядом с местом, где теперь находился паб — тот самый паб, где Джонти Джек доказывал, что скульптура не его рук дело — британский капитан, юный исследователь Вильям Гёрд, осадил своего коня. Он жестом приказал своему проводнику, который одновременно выполнял обязанности грума и переводчика, вести себя тихо.