Пол тоже каменный, отметила Инджи, на него брошены парочка газельих шкур и вытертая шкура зебры в углу. Имелась небольшая ванная комната со старомодной ванной и кранами. Только предметы первой необходимости, с удовлетворением подумала Инджи. Скромно, безупречно чисто, с той простотой, что обещает умиротворение. Мебель в двух спальнях такая же простая; единственное излишество — два декоративных фарфоровых кувшина в белых тазах для умывания.
Инджи внимательно рассмотрела черно-белые фотографии над очагом. В центре висела большая фотография в черной рамке, такая выцветшая, что пришлось посмотреть поближе, чтобы различить лица. Приземистый мужчина в военной форме времен англо-бурской войны. Шорты доходили ему почти до колен, икры и огромные ладони ошеломляли. Из-за отсветов — или потому, что глаза еще не приспособились к темноте — лица Инджи не рассмотрела, увидела только необычно большой нос и зачесанные назад волосы. Женщина рядом с ним ничем особенным не отличалась, она стеснялась фотоаппарата, и ее лицо тоже было неясным.
«Строитель „Флорентийского коттеджа“, — прочитала Инджи подпись под фотографией, — мистер Марио Сальвиати, известный итальянский каменотес, со своей женой Эдит, исполнительницей оперных арий».
Следующая фотография запечатлела станционную платформу, длинный поезд и молодых людей в потертой униформе, высунувшихся из окон. На платформе собралась толпа, тут же находилось двое конных полицейских, чьи лошади навострили уши. «Итальянские военнопленные из тюрьмы Зондервотер прибывают в Йерсоненд», — гласила подпись.
Инджи рассматривала обе фотографии. Стекла засижены мухами. И тут она вздрогнула — по комнате потянуло холодным сквозняком. Растирая руки, Инджи вышла наружу, к солнцу, чтобы взять из машины багаж. Она какое-то время постояла в нерешительности, потом все же выбрала себе меньшую спальню с одной кроватью. Она перенесла богато украшенный фарфоровый кувшин во вторую спальню, оставив на комоде простой белый таз.
Развесив вещи, Инджи отсоединила трейлер. Джонти Джек, должно быть, заметил его, подумала она, и может удивиться, поэтому Инджи снова прицепила трейлер к машине и переставила его на другую сторону дома — с глаз долой.
Вернувшись в коттедж, она старательно отмыла стекло на фотографиях от мушиных следов и начала изучать фигуры: каменотеса Марио Сальвиати и его жену; нарядных людей на платформе — женщин в шляпках, украшенных страусиными перьями, мужчин в жилетах и лица военнопленных, некоторые из них радостные и оживленные, другие хмурые и угрюмые. У пары-тройки закрыты глаза — камера щелкнула их в неудачный момент. И еще что-то, чего Инджи никак не могла разглядеть, размещалось на паровозе, прямо на баке с водой. Еще одно выцветшее пятно, скрывающее действительность.