Но как вы могли знать это заранее? — гадал Большой Карел, сидя верхом на коне и глядя вниз, на свой дом. Откуда вы знали, что наши отношения станут такими же пересохшими и безотрадными, как Равнины Печали за моей спиной, как тот ландшафт за городом — пустота, известная под названием Кару Убийц?
Он пришпорил коня, заставив его спускаться вниз с дальнего склона Горы Немыслимой. Они с грохотом влетели в пустую чашу — каменистую равнину, где стрекотали цикады, а солнце прожигало себе путь высоко в небе.
Сон был послан мне, думал Большой Карел, как спасение.
9
Редко случается, чтобы сны так свирепо вцеплялись в человека, как это произошло с Большим Карелом Бергом, отцом Джонти Джека, перед тем, как итальянские военнопленные после Войны в Пустыне прибыли в Йерсоненд. Увидев этот сон, Большой Карел оставался в вельде три дня подряд. Город хотел отправить на Равнины Печали поисковую группу, но, посоветовавшись с братом-юристом, Летти Писториус покачала головой.
— Он отправился туда, повинуясь божественному зову, — заявила она. — У него есть план. Карел не погиб — он занят своим проектом. Оставьте его в покое — он вернется сам.
И он вернулся, на третий день, ближе к вечеру. Горожане увидели коня, который, спотыкаясь, спускался вниз с дамбы, и грязного всадника, обвисшего в седле. Они высыпали на свои веранды, чтобы посмотреть, как животное медленно бредет по городским улицам. Тело Карела выглядело изможденным, но глаза его сверкали лихорадочным блеском, подобный которому они видели только в глазах его отца, Меерласта.
Горожане перешептывались, но вопросов не задавали. Один-два приподняли шляпы, приветствуя проезжавшего мимо Карела На шкуре жеребца запеклась соль, лицо Карела обгорело на солнце. Люди смотрели, как конь медленно сворачивает в ворота Бергов, а белое платье Летти мелькает на веранде. Они наблюдали за тем, как она дожидается мужа; как эти двое стоят там на веранде и даже не здороваются друг с другом. И продолжали наблюдать, потому что все ждали, что этим же вечером Карел снова спустится вниз по ступенькам и направится в город, вымытый, в чистой одежде, пылающий энтузиазмом.
Но этого не произошло. Еще два дня о Кареле не было ни слуху, ни духу. Жители Йерсоненда узнали от слуг Бергов, что Карел сидит в кабинете все в той же грязной, пропотевшей одежде. Еду и питье ему носили туда. Они с Летти не обменялись ни единым словом. Он сидел там, писал и щелкал на счетах, на которых когда-то его о тех; подсчитывал доходы от своих страусов.
Слугам приходилось таскать на почту связки писем, подписанных петлистым почерком Карела. Почтмейстер с жадностью хватал каждую новую пачку и с любопытством изучал адреса, точно зная, что после молитвенного собрания вечером ему устроят перекрестный допрос. Роттердам, читал он. Лондон. Кейптаун. Профессору, доктору. Инженерам. Школе по изучению алгебры. Карел снова появился в конце второго дня. Словно одержимый дьяволом, он отменил все свои проекты — перевал через Оуберг, дамбу в Гэриепе, подвесной мост в Кейскамме. Он просидел у почтмейстера целый день, посылая одну телеграмму за другой своим десятникам, подрядчикам, мастерам и маркшейдерам.