Возвращаясь же к моему ответу, давшему основание С.В.Кульчицкому утверждать о моем "незнании темы", хочу внести ясность. Прежде всего, я имел в виду то, что в России нет специальных, отдельных работ, посвященных анализу голода 1932 — 1933 гг. в Украине. И это естественно. Поскольку историки России изучают голод в российских регионах, о чем я и говорил в своем докладе на конференции. Но это не значит, что я и другие историки России не владеют конкретно-историческим материалом о коллективизации и голоде в Украине, отраженным в российской, украинской и западной историографии. Наоборот, в силу повышенного внимания к этой теме в Украине и насаждающейся там властью точки зрения об исключительном характере голода 1932 — 1933 гг. в Украине, по сравнению с другими регионами бывшего СССР, российские исследователи особо пристально изучают научную аргументацию украинских коллег.
Поэтому, на мой взгляд, чтобы читатели разобрались в вопросе, кто же прав или не прав, в традициях демократической прессы и демократической страны, каковой, безусловно, пока является Украина, необходимо предоставить слово оппонентам С.В.Кульчицкого по состоявшейся в Москве откомментированной им на страницах газеты "День" научной конференции. Поскольку С.В.Кульчицкий в своей информации об этой конференции в вашей газете затронул меня и подверг сомнению мою научную репутацию, то самым лучшим вариантом было ознакомление читателей с моей позицией из первых рук, а не в пересказе одного из участников конференции.
Итак, какова же была информация, изложенная в моем докладе на конференции и в ходе полемики?
В своем докладе я отметил, что тема голода 1932 — 1933 годов в СССР на сегодняшний день имеет богатую историографию и обратил внимание на следующие ее основные аспекты.
Первое и самое важное — эта тема давно вышла за рамки чисто научной дискуссии и получила общественно-политическое звучание, особенно в последние годы в Украине, а в настоящее время начинает приобретать его и в России. Почему?
По крайне мере для российских историков, как свидетельствует опубликованная литература, очевидным является факт политической ангажированности украинских исследователей голода, которые не в лучших традициях советской историографии следуют официальной политике власти в этом вопросе.
И украинские коллеги иногда лукавят, когда утверждают о том, что их концепция голода 1932 — 1933 годов в Украине есть чисто внутреннее дело Украины и к современной России не имеет никакого отношения. Но затем они сами же себя и опровергают.
Вот лишь один факт, подтверждающий сказанное. Это последняя книга о голоде 1932 — 1933 гг. в Украине самого С.В.Кульчицкого, одного из ведущих сотрудников Института истории Национальной академии наук, под характерным названием