– И пельмени я тебе помогала раскатывать, – напоминает смущенная Лида.
– Ооо, пельмеееени, это просто чудо, а не ребенок! Вот вырастет – отбоя от женихов не будет. Я бы сам прямо сегодня женился на вашей Лиде, да женат уже двадцать четыре года. Вот если б не жена…
Все в очереди смеются. Тем временем мои продукты уже на ленте. Я быстро упаковываю их в пакеты. Мы одновременно с Лидой и ее мамой выходим из магазина.
– Лида, а ты когда-нибудь была в Венеции? – спрашиваю я.
– Где?
– В Венеции.
– Нет. Я в Крыму была.
– Знаешь, я тоже пока не была. Но читала, что там есть площадь, на которой много-много голубей. И они почти ручные: садятся людям на плечи и на голову. И люди с ними фотографируются. Представляешь?
– Здорово!
– Хочешь прямо сейчас оказаться в Венеции?
– Здесь? Сейчас? – удивляется Лида.
– Да. – Я достаю целлофановый пакет с пшеном. – Здесь и сейчас.
Мы отходим от магазина, и я говорю:
– Лида, ты очень скучно уронила пшено. Оно даже не рассыпалось. Урони так, чтобы бабах – и все рассыпалось.
Лида оглядывается на маму. Та уже все поняла, улыбается и кивает. Лида берет у меня пакет с пшеном.
– Прямо на землю?
– Прямо на землю!
Лида радостно плюхает пшено, оно рассыпается желтым салютом, и небо сразу чернеет: с крыш, с проводов, откуда ни возьмись, огромное полчище голодных голубей стремительно пикирует к ногам визжащей от восторга Лиды.
– Мама, мама! Смотри, как их много, они едят наше пшено! Мы в Венеции!
Мы с ее мамой смеемся.
– Здорово, спасибо вам. Прямо отрезвили. А то у меня сегодня плохой день… – говорит мама Лиды.
– Плохой день каждую минуту может стать хорошим. Балашиха каждую минуту может стать Венецией.
– Да, я уже поняла, – смеется мама. – Он уже стал…
Она прижимает к себе скачущую Лиду.
– Я свою дочурку Лиду никому не дам в обиду, – говорит она.
А девочка хлопает в ладоши…
Ну все, здесь я больше не нужна. Фея рассыпанного пшена, голодных голубей и счастливых девочек полетела дальше. Помните: каждую минуту все может измениться к лучшему. Подождите. Или измените сами.
Когда ты попадаешь в беду, вера в чудо многократно усиливается. Очень хочется верить, что кто-то может взять и вернуть все как было. До того как стало больно. Просто раз – и чудо. И не болит.
Чудо – это обезболивающее для души. Его нужно принять единожды, а эффект останется навсегда.
В обмен на чудо ты готов отдать много. Много денег, например. Иногда больше, чем деньги.
Я верю в Бога. Это моя православная зона чуда. Я верю, что вера в Бога очищает душу от гордыни, цинизма и греховных мыслей. И она необходима для внутреннего баланса подвластных и неподвластных тебе вещей.