Длинное худое лицо голландского — или нордического — типа, несмотря на фамилию. Серые глаза, высокий лоб, который казался еще выше из-за редеющих волос. Умное лицо; широкий рот с тонкими губами, решительный и энергичный, гладко выбритый подбородок, тяжелый и властный. Крупные уши хорошей формы, плотно прижатые к голове; орлиный нос; здоровая кожа, с которой еще не сошел недавний загар. И лицо, и гибкое тело принадлежали шестидесятилетнему мужчине. Когда он узнал, что господину Мартинесу в действительности было семьдесят шесть, он очень удивился, хотя его поджидало еще немало сюрпризов.
И мужчина, и его одежда носили на себе внешние признаки богатства. Или правильнее будет сказать — происхождения? Утонченное качество, свидетельствующее о наличии вкуса и денег, причем не заработанных тяжким трудом, а имевшихся всегда. Льняной носовой платок источал аромат «Роджер энд Галлет»; золотые зубы были изготовлены искусным мастером, так же как и поношенный сафьяновый портфель, подходивший по цвету футляру с визитками и бумажнику и приобретенный в дорогом магазине. На руках красовались широкое обручальное кольцо и перстень с печаткой. Шелковые рубашка и носки. Да, все было поношено и аккуратно заштопано, но он все равно испытал нечто похожее на шок, когда обнаружил дешевое хлопковое белье. Туфли были куплены в Лондоне — судя по всему, еще до войны: очевидно, их всю жизнь держали на распорках и чистили каждый день. Фирменное клеймо стерлось, но, по-видимому, это был один из магазинов с коротким высокомерным названием — «Блок», «Брок»? Обувь, зонты, шляпы… Но костюм оказался массового производства, очень дешевый. Этикетка была срезана — из чувства снобизма, решил он. Странное сочетание.
Бумажник — столь часто приносивший разочарование — и сейчас не обманул ожиданий. Немного денег, какие-то марки, клочки бумаги, уже давно никому не нужные. Еще несколько визиток — на этот раз отпечатанных в типографии: «Ф.-К. Мартинес. Импорт и экспорт. Харбор-Билдинг, Амстердам». Здесь же лежал крошечный карманный ежедневник с датами встреч, именами и телефонными номерами, но это может подождать. Ван дер Вальк позвонил в Харбор-Билдинг.
— Мартинеса, пожалуйста.
— Кого?
— Мартинеса — из отдела импорта и экспорта.
— Никогда не слышала. У нас таких нет. Вы ошиблись.
— Пожилой мужчина, высокий, хорошо одетый. Представительный.
— Возможно… это коммутатор; я знаю только их голоса.
— Соедините меня, пожалуйста, с консьержкой.
Разве не странно? Если — хотя это противоречило мнению, которое он составил о господине Мартинесе, — если человек заказывает себе визитные карточки с фальшивым адресом, он, казалось бы, должен позаботиться о надежной легенде: а так — один телефонный звонок… Да и Харбор-Билдинг, вульгарный торговый комплекс рядом с центральной станцией; все это как-то не вяжется. Господи, импорт-экспорт — и этот человек? Ему не терпелось встретиться с мадам.