Линда не хочет участвовать в этих глупеньких играх — считает себя слишком взрослой. Мартин из кожи вон лезет, пытаясь вовлечь ее в какую-нибудь веселую забаву, но она упрямо забивается в уголок дивана, поджимает под себя ноги и потихонечку включает телевизор.
Младшая дочка Эндрю тем временем задремывает у него на плече, старшая, нечестно побежденная мальчишками в состязании по угадыванию «конфета или фантик», принимается хныкать и требовать справедливости. Эндрю объявляет, что им пора.
Мартин вытаскивает из огромного празднично раскрашенного бумажного пакета подарки — предварительно немного помучив детей неизвестностью. Наконец мальчики получают по блестящему красному вертолетику, а девочки — по кукле. Мы передаем Агнес приветы и поцелуи. Мартин вручает сыну кусок торта, упакованный в заранее приготовленную для этой цели коробочку. Эндрю не смеет отказаться.
На фоне всех остальных, достаточно скромных подарочков вдруг как-то неприлично шикарно выступает чудесная и явно дорогая кукла, предназначенная Линде. Я вижу, что и родители при всей их простоте несколько шокированы необъяснимой щедростью соседа. Мартин принимается уверять, что это ничего, ерунда, что ввиду праздника куклу отдали за полцены.
Линде кукла нравится — она с интересом рассматривает и ощупывает нарядное платьице и даже пытается сообразить, как оно сшито. Наверно, мечтает о таком же для себя. Я радуюсь уже тому, что Мартин догадался купить всем мальчикам одну и ту же игрушку, по крайней мере, не будет драк и обид.
По телевизору, который продолжает оставаться включенным, хотя никто в него не глядит, транслируют репортаж «Итоги уходящего года» — но не привычные нам по прошлой жизни достижения передовых колхозов и предприятий, а, напротив, всяческие катастрофы и катаклизмы: землетрясения и войны, о которых обыватели успели уже подзабыть в беге замороченных будней. Оказывается, больше всего войн приходится на африканский континент, причем воюют между собой не государства и страны, а племена и союзы, а также созданные этими племенами по примеру западных демократий партии и фракции. Каждая первым делом обзаводится собственной «милицией» и максимально возможным количеством оружия. Не Великая Отечественная и даже не Гражданская, эдакие соседско-коммунальные битвы. Но и они исправно приводят к огромному числу жертв и перманентному тяжкому голоду.
Насколько я успела заметить, картины голодающих и умирающих всем порядком приелись. Фру Юнсон неодобрительно морщится, когда взгляд ее нечаянно упирается в экран, демонстрирующий очень худых детей и очень жирных мух. Действительно, телевизионщики чего-то недопродумали: что это за приправа к праздничному обеду? Западный обыватель — человек благовоспитанный и добрый, готов посильно посодействовать страждущим, например, через комитет, собирающий для третьего мира пакетики со жвачкой и поношенные лифчики, однако он все больше и больше не одобряет политику европейской, американской и прочей юнесковской гуманитарной помощи, неуклонно ведущей к неукротимому умножению голодающих ртов. Корреспондентка с микрофончиком интервьюирует мать, за истекший год потерявшую троих детей, и задает подковыристый вопрос: «А сколько у вас их всего?» — «Двенадцать», — честно признается черная женщина. Остается, правда, неясным, включает она троих умерших в это число или нет.