— Я тут думал о Джоне Болде, так что написал ему сам. А ты напиши его сестре.
Мэри Болд была старше брата, и ко времени нашего рассказа ей исполнилось тридцать. Она была миловидна, хотя далеко не красавица, но более всего в ней покоряла доброта. Мэри не отличалась ни особым умом, ни особой живостью, не обладала деятельной энергией брата, однако она руководствовалась в жизни высокими принципами добра и зла, нрав у неё был мягкий, а достоинства преобладали над недостатками. При первой встрече она не оставляла сильного впечатления, но внушала любовь всем, знавшим её близко, и чем дольше продолжалось знакомство, тем сильнее становилась эта любовь. В число тех, кто питал к ней самую тёплую приязнь, входила Элинор Хардинг. Они никогда прямо не разговаривали о брате Мэри, и всё же каждая понимала, что другая к нему испытывает.
Когда принесли записку, брат и сестра сидели вместе.
— Как странно, что они прислали два приглашения, — заметила Мэри. — Если уж мистер Хардинг завёл у себя модные порядки, то я просто не знаю, чего ждать следующим.
Брат тут же понял, что ему предлагают мир. Однако он находился в более трудном положении, чем мистер Хардинг: обиженному всегда проще проявить великодушие, нежели обидчику. Джон Болд чувствовал, что не может пойти в гости к мистеру Хардингу. Его любовь к Элинор была сильна, как никогда, а препятствия лишь усилили желание поскорее назвать её своей женой. И всё же, хотя её отец сам предлагал убрать эти препятствия, Джон Болд чувствовал, что не может больше переступить его порог в качестве друга.
Пока он сидел с запиской в руке, размышляя, сестра ждала его решения.
— Ладно, — проговорила она. — Наверное, надо отправить два ответа и в обоих написать, что мы придём с радостью.
— Ты, конечно, иди, а я не могу, — сказал он с печальной серьёзностью. — Всем сердцем хотел бы пойти.
— Так почему нет? — удивилась Мэри. Она ещё не слышала о новом злоупотреблении, которое взялся искоренить её брат — по крайней мере, в связи с его именем.
Он некоторое время раздумывал, потом решил, что лучше сразу объяснить все обстоятельства: всё равно рано или поздно придётся.
— Боюсь, я больше не могу бывать у мистера Хардинга по-приятельски, по крайней мере сейчас.
— Отчего, Джон? Что случилось? Ты поссорился с Элинор?
— Нет, — ответил он. — С нею я пока не ссорился.
— Так в чём же дело? — Мэри глядела на него с любящей тревогой, зная, как дорог брату дом, в котором он, по собственным словам, не может больше бывать.
Джон ответил не сразу:
— Видишь ли, я взялся помогать двенадцати старикам в Хайремской богадельне, и, разумеется, это затрагивает мистера Хардинга. Возможно, мне придётся вступить с ним в противостояние; возможно, я больно его задену.