По прозвищу Адмирал (Поселягин) - страница 154

Только я отбежал, как разгорелась стрельба. Недолгая, шесть раз бухнули немецкие карабины, дважды короткими очередями протрещал автомат, и всё стихло. Пистолетных выстрелов я не слышал, видимо, англичане не стали оказывать сопротивления. Сейчас сбегаю посмотрю, как их вяжут и куда ведут, потом пробегусь до лодки, проверю сохранность, и снова на Щецин. Вот только из-за этой облавы появлюсь я там ближе к полуночи.


К счастью, при облаве моя шлюпка осталась не замеченной. Лётчиков английских взяли, их четверо оказалось, а не трое, как я видел, под конвоем к дороге повели, но судя по тому, что облава не закончилась, есть ещё летуны, и их ищут. Хм, а ведь я так под англичан могу сработать в случае нужды. Уничтожу пост, например, мне пулемёт бы пригодился, а подумают на них. Это идея.

Чуть высунувшись из-за ветвей, я взглядом проводил спины солдат. Тут вплотную к реке подходил лес. К счастью, как я и думал, шлюпку не заметили, слишком хорошо она была мной замаскирована. И в это время один из солдат резко обернулся, видимо, почувствовал мой взгляд. Я сам такой, чуйка развита — будь здоров. Я отвёл глаза: нельзя так пристально рассматривать противника, тут я ошибку допустил. Передёрнув плечами и немного постояв, солдат побежал нагонять своих. Вот так-то. Хм, кстати, на себе я тоже чувствовал чужой взгляд. Со спины. Вот только за спиной у меня была пустая река и дальний противоположный берег. Странно, вроде раньше чуйка меня ни разу не подводила. Откуда тут присутствие чужого взгляда?

Подождав ещё немного, я покинул укрытие и, сделав полукруг по лесу, полный круг река не давала, осмотрелся: немцы ушли. Я поправил маскировку на шлюпке, делая её более идеальной, и рванул к Щецину. В этот раз мне никто в лесу не повстречался, и я благополучно добрался до окраины города. Как и думал, к наступлению темноты едва успел. Стоянку частных яхт и разных прогулочных судов охраняли хорошо. На мой взгляд, даже слишком. В охране было трое, сразу видно — фронтовики-ветераны. Причём калеченые. У одного ноги не было, у другого — руки, а третий контуженный: прежде, чем, заикаясь, что-то сказать, долго тряс головой. Вооружены обычными армейскими карабинами «маузер». Тот, что без ноги, сидел у небольшой сторожки у края пристани, двое других иногда ходили проверяли подотчётное имущество. Ответственные какие!

До этой стоянки я добрался вплавь, по берегу не дошёл бы, обнаружили бы, народу хватало, да и военных тоже, офицеров особенно, видимо, тут какая-то часть стояла или штаб. А поступил я просто: нашёл на берегу высохшую корягу с торчащими в разные стороны ветвями. Столкнув её в воду, всё с себя нацепил на неё и стал толкать, подгребая. Во умора, коряга против течения плывёт. К счастью, это не привлекло внимания, уже стемнело, реку плохо было видно, так что, хорошо поработав руками и ногами, я добрался до стоянок, сразу прикидывая, что брать, что из наличного мне подходит. Первое: судно не должно иметь водоизмещение больше тридцати тонн, это максимум. Второе: оно должно быть морским, подходящим для Балтики. Третье: скоростным с небольшой осадкой, от полумера до метра. Но мера эта — снова тот максимум, черту которого переходить я не хочу, а на скорости осадка меньше становится, и, как бронекатера в эту войну, я смогу проскочить на максимальной скорости над минами, не потревожив их. План такой был. Вот под это и нужно выбирать катер.