— Да.
— Где? То есть, в какой части твоей квартиры.
— Диван.
— Что на тебе одето? — Я хихикнула, и с нежным смехом он ответил мне.
— Джинсы и свитер.
— Каким цветом.
— Тот, что темно-красного цвета.
Я представила его, длинные ноги вытянулись, волосы небрежно разбросаны по подушке.
— Носки?
— Ага. Оба.
— Ладно. Понятно.
— А ты? Что одето на тебе?
— Черт, — снова хихикнув, сказала я. — Это напоминает прелюдию к сексу по телефону. — О боже, может, так и было?
— Скажи.
Ооо, и не опустился ли только что его голос на пол-октавы?
— Ну, я одета в бронзовую вельветовую юбку и зеленый топ, и я собираюсь расстегнуть свои коричневые кожаные сапоги. Я сижу на кровати, на которой спала в детстве, хотя сейчас она выглядит совсем по-другому.
— Это где ты была прошлой ночь, когда мы переписывались?
— Ммм-хм. А ты?
— Я был в кровати. Хотя после того, как мы попрощались, мне чертовски захотелось, иметь дубликат твоих ключей, чтобы я смог поехать к тебе и завернуться в твои простыни, и чувствовать твой запах на подушках. — Он замолчал. — Это жутко?
Я засмеялась.
— Нет, я думаю, что это мило. И немного грязно, в зависимости от того, чтобы произошло потом.
Он издал низкий, ленивый звук, словно он потягивался.
— Ну, как прошло твое Рождество? Санта принес тебе много подарков?
— Не так много. Я много и не просила. Мне не очень повезло при обмене подарками, и мне досталась гармоника. Плюс несколько хороших подарочных сертификатов от родителей и бабули.
— Сейчас ты говоришь больше, как южанка, чем обычно, — подразнил он.
— Я в этом и не сомневаюсь. Этого требует мое нахождение здесь. А как ты? Ты виделся с семьей?
— Нет, мы просто долго разговаривали по телефону. Завтра обещают бурю, поэтому это был хороший предлог, чтобы никуда не ехать, так как может появиться работа.
— Они расстроились, от того, что не увидят тебя в твое первое Рождество вне тюрьмы? — на этом последнем слове, у меня убежало сердце в пятки, когда я представила, что мои родители подслушивают этот разговор. Но мне не пятнадцать, и это не стационарный телефон. Возьми себя в руки.
— Возможно, — сказал Эрик. — Но они переживут. Я хочу, чтобы они привыкли к тому, что я не стану бегать домой, каждый раз, когда им этого хочется.
— Мудро.
— А еще я не хотел видеться с отцом, а я слышал, что он будет там. Как-то так.
— Ладно, — согласилась я. — Что ты приготовил на ужин? Что-нибудь особенное?
— Эм, что-то вроде того, полагаю. На днях я купил приличный стейк в супермаркете и приготовил его. — Легкое хмыканье. — Стейк и пиво, в честь Дня рождения нашего Господа.