Тяжелое дыхание, и я клянусь, что была с ним в тот момент, чувствовала жар своим ухом.
— Ты, — пробормотал он, натянутым голосом. — Ты скоро, или я не выдержу.
— Боже, как же сильно я хочу быть сейчас с тобой.
— Я тоже. Скажи, чтобы ты хотела, чтобы я сделал с тобой, будь ты тут.
Я закрыла глаза, шаря свободной рукой.
— Твой рот, думаю. Твой рот удивительный.
— Все… хочешь, — сказал он, связь прервалась по середине.
Я представила, как должно быть выглядит сейчас его рот. Губы раздвинуты, розовый язык беспокоен. А остальная его часть — это длинное, сильное тело растянулось на подушках, большие пальцы, возможно, обхватывают пульсирующий член, но не двигаются. Слишком близок он к раю. Я откинула подушку, скользнув рукой под трусики.
— Ты все еще прикасаешься к себе? — спросила я бездыханно.
— Просто держу. Я слишком близко.
А я знала этого мужчину слишком хорошо.
— Прикоснись совсем чуть-чуть. Очень легонечко.
Когда его болезненный стон раздался в телефоне, я знала, он повиновался. Мое удовольствие напряглось в тугой комок только от этого. От этой странной извращенности, о которой я не подозревала — нужда ослабить мужчину. Особенно такого сильного, как Эрик. Пять лет он выживал в клетке переполненной злых мужчин, и все же я заставляла его корчиться за тысячи миль от него, только своим голосом, и страстью. Очередной отчаянный звук подразнил слух, и моя рука ускорилась, удовольствие нарастало.
— Ты…? — снова, небольшие помехи на линии.
— Я что? — спросила я.
— Ты близко? Скажи мне, когда будешь близко.
— Сейчас. Я близко сейчас.
И по его поверхностному голосу, я поняла, что он присоединится ко мне.
— Хорошо. Продолжай представлять это.
— Ты все еще прикасаешься к себе? — спросила я.
— Да.
— Именно это я представляю сейчас. — Большой член, большая рука, темные глаза прикрыты, губы раздвинуты. — Быстро?
— Не слишком быстро. Пока ты не будешь готова.
Я замедлила его руку в своем воображении, двигая этим узким кулаком вверх и вниз роскошными мазками.
— Ты…
Он прервал меня.
— Черт. — И это не было заявлением мужчины, который испытывал оргазм. — Прости. Подожди. — Связь затихла на мгновение, а затем он вернулся. — Мне так ужасно жаль, Энни, но мне нужно идти.
— Что? Куда?
— Возможно, никуда. Но я должен ответить на звонок. Семейные проблемы. — Ах, должно быть перебои связи были из-за этого. Входящие звонки, которые он игнорировал.
— О, — сказала я, полностью опустошенная. — Все в порядке. Делай, что необходимо.
В его вздохе слышалось разочарование десяти заключенных.
— Мне правда жаль. Но может, ты прочитаешь мое письмо. Мы поговорим завтра, хорошо?