— Амфетамины. Но он вовсе не был невинной овечкой, когда связался с ними.
Все внутри перевернулось, когда я вспомнила, что Эрик задолжал мне ответы.
— Итак. Что это был за звонок в Рождественскую ночь, тот, что прервал наше веселье? Семейные дела?
— Да, — сказал он вздыхая. — Да, семейные дела.
— Кто звонил?
— Сестра.
— И все в порядке, или…?
Долгое молчание, не моргая, он смотрел на дорогу.
— Эрик?
— Я не знаю, Энни. Не знаю, будет ли все в порядке или нет.
Мне вдруг сразу стало холодно, и я натянула свою шапку по самые уши.
— Почему? Что происходит?
— Тебе не стоит об этом беспокоиться.
— Это расстраивает тебя, значит, я буду беспокоиться. Рассказывай.
Он поерзал на сиденье, как тяжелый старый дед, и, когда он заговорил, его голос был на пятьдесят фунтов тяжелее.
— Его выпускают по УДО. Парня, который напал на мою сестру.
Все мое тело похолодело. Стало холодней, чем воздух в кабине. Холодней, чем несущийся по трассе ветер.
— О. Когда?
— Вторая неделя января.
— И…?
Он на мгновение посмотрел мне в глаза.
— И понятия не имею. Не знаю, планирует ли он вернуться в город, в Кернсвилл. Не знаю, есть ли ему что сказать мне или ей. Если его поведение было настолько хорошим, что его выпускают, возможно, он нормальный. Но кто знает, возможно, его позиция измениться, как только он окажется на свободе. У меня куча вопросов, и ни одного ответа.
— Твоя сестра в ужасе?
— О да. Но я скажу тебе, то, что сказал ей — нет, ни каких гарантий, что этот козел захочет снова связываться с нами. Там почти не осталось его дерьмовых дружков, с которыми он зависал, а со всеми остальными он просто разругался, так или иначе. Это плохое известие, но мало пользы, если мы будем переживать о плохом возможном сценарии.
— Ты собираешься что-то делать? Например, на всякий случай поехать домой в Кернсвилл, когда его выпустят?
— Думаю да. Его выпускают во вторник. Я попробую получить выходные в эти дни, чтобы отправиться туда на следующей неделе.
— Тебе вообще можно находиться в его периметре, после того, что ты сделал?
Легкое фырканье и смех.
— Конечно, нет.
Мой страх стал слишком жгучим, перерастая в злость.
— Значит, ты не можешь туда ехать. Ты не можешь жертвовать своей свободой из-за этого парня.
— Если сестра попросит меня, тогда да, я поеду, Энни, — очередной взгляд. — Мне жаль.
— Если твоя сестра попросит тебя об этом, то она очень эгоистична. Да и потом, ему должно быть, запрещено приближаться к твоей сестре.
Эрик покачал головой.
— Его посадили за наркотики. Сестра не подавала заявления на него.
— Что?
— Ее дела — это ее дела. Она так считает.